Некоторое время мы ехали молча.

– Я скучаю по ней…

ГАРВ улыбнулся.

– Я это знал.

Через несколько минут я ожидал лифт в Общей больнице Нью-Фриско, изо всех сил прогоняя мысли о том, как рассержена будет Электра, увидев меня.

– Одно мне не понятно, – заговорил я. – Почему здесь так слабо освещены коридоры? То есть, в этой больнице могут вылечивать болезни, заменять жизненно важные органы и выращивать новые конечности. Но почему бы им не установить в коридоре приличное освещение?

– Возможно, они тратят свое время на нечто лучшее, – предположил ГАРВ. – Ну, скажем, на лечение больных, уход за дряхлыми и повышение жизненного стандарта своих пациентов.

– Да, но неужели тяжело сделать коридоры более привлекательными? Почему они обязательно должны быть белыми? И почему бы не украсить стены предметами искусства?

– Вы уже закончили обсуждать коридоры? Разве вам больше не о чем думать при таком обилии поступающих данных?

– Что ж, извини меня за болтовню.

– Я знаю, что вы нервничаете из-за доктора Гевады, босс…

– Нервничаю? – переспросил я. – Кто говорит о каких-то слабых нервах? Я просто искренне интересуюсь феноменом постоянной невыразительности больничных коридоров.

ГАРВ закатил глаза.

– Умоляю подсказать мне, как нам покончить со столь жалкой темой для разговора.

И в эту наносекунду прибыл лифт.

– А интерьер лифта вас не интересует? – спросил ГАРВ.

Я пожал плечами.

– О лифтах мне сказать нечего.

– Отлично. Тогда едем.

Мы вошли в лифт (по счастью в нем не было лифтера-дроида) и я дал указание напрямую компьютеру.

– Пожалуйста, десятый этаж.

– Да, сэр. С удовольствием, – весело отозвался лифт. – Хотите выбрать какую-нибудь музыку? – добавил он, когда мы начали подниматься.

– Мне нравится тишина.

Компьютер помолчал.

– Извините, сэр. В моей базе данных нет песни с названием «Мне нравится тишина». Есть классическая песня «Звук тишины». Есть также новый релиз группы «Фредди и Мутанты-бухгалтеры» под названием «Тишина – кому, ДОС побери, она нужна!». Может, предпочтете одну из них?

– Нет. Я хочу просто тишину. Без музыки. Хочу окунуться в безмятежность собственных мыслей.

– Как угодно, – согласился лифт с явным разочарованием.

Вскоре мы очутились на десятом этаже и двери скользнули в стороны.

– Поосторожнее на выходе, – вежливо предупредил лифт. – Надеюсь, вам понравилась поездка. И не забудьте обо мне, когда вам понадобится вниз.

Я вышел из лифта и вздохнул, когда за мной закрылись двери.

– Хотелось бы мне добраться до парня, которому показалось хорошей идеей создать разумные подъемники.

– Поверьте мне, вам ни к чему их контора, – сказал ГАРВ. – С учетом ваших приключений в подъемниках вам повезет, если они не попытаются убить вас.

– Точнее не скажешь.

Электра находилась в хирургическом отделение большую часть ночи, занимаясь пересадкой нового позвоночника десятилетнему мальчугану, парализованному после катастрофы с воздушным авто (нельзя не любить женщину, посвящающую свои вечера делам такого рода).

Электра казалась усталой, когда вошла в комнату отдыха, но я знал, что она проведет остаток ночи в отделении реанимации, наблюдая за реакцией малыша на операцию. Я видел, как она делает это уже тысячу раз. Самоотверженность – одно из многих качеств, которые мне в ней нравятся.

Можно догадаться, что после долгой и тяжелой ночи ее вряд ли обрадовало то, что я ее поджидал. (Но по крайней мере, она не напала на меня).

– Хола, чико. Как ты сюда попал?

– Но ты же знаешь, что я тоже доктор. – Я предложил ей одну из пары чашек с кофе с моей ладони – обезжиренное молоко и почти без сахара, как она любит.

– Степень доктора философии по психологии здесь мало что значит. Тем более, что твоя диссертация уже устарела на пять лет.

– Мелочи, мелочи.

Взяв чашку с кофе, она села рядом со мной.

– Я подкупил ребят из службы охраны. Сказал им, что влюблен.

– В ББ Стар?

– Это удар ниже пояса.

– Я видала и пониже.

Электра сделала глоток, провела пальцами по волосам и нежно помассировала мышцу у основания шеи, всегда устающую во время операций. Я с трудом удержался от того, чтобы протянуть руку и помочь ей снять боль.

– Тяжелая ночь?

– Бывали лучше, – сказала она.

– Паренек в порядке?

– Узнаем только утром.

– Ты выглядишь усталой.