Размышляя над фильмом, Двенадцатый пришел к выводу, что несмотря на утверждение Марии, что фильмы не обязательно должны быть поучительными, именно этот, тем не менее, содержал в себе информацию о том, как следует держать в руках бразды правления. Если бы глава клана Кристи на время своего отсутствия четко определила, кто из слуг должен отдавать приказы, а кто подчиняться, никогда не возникли бы самоубийственные попытки слуг навязать другим свою волю, и клан не был бы охвачен беспорядками и уничтожен.

Некоторые диалоги Двенадцатый записал и стал практиковаться в произнесении новых слов и фраз. За этим занятием и застала его Мария, которая пришла узнать, все ли в порядке. Для ответа Двенадцатый воспользовался своим воудером.

— Не о чем беспокоиться, — отозвался он любимой фразой Ахмада.

— Интересно, — пробормотала Мария после некоторой паузы. Она сообщила Двенадцатому, что примерно через час они совершат еще один подпространственный прыжок, а затем, когда они с Юби отдохнут, то могут побеседовать с Двенадцатым, если он того захочет. Двенадцатый выразил свою готовность.

Мария ушла, и он опять вызвал на дисплей список видеофильмов. Он решил посмотреть что-нибудь, где будет меньше насилия, и выбрал «Орестею». Это название показалось ему достаточно нейтральным. Он пристегнулся к креслу, включил свой магнитофон и застыл в ожидании.

Через несколько часов после двух подпространственных прыжков подряд Мария нашла пристегнутого к креслу Двенадцатого, впавшего в транс. Он лежал на левом боку, свернувшись в клубок. Его глаза безжизненно смотрели в разные стороны, напоминая рассыпанные стеклянные шарики. Жгутики у рта колыхались в такт размеренному дыханию. Клавиатура с передатчиком соскользнула с плеча и плавала над его головой. Прекрасная Мария повисла над его креслом, держась за поручни под потолком. Хотя она надеялась, что Двенадцатый спит, и в его состоянии нет ничего необычного, но тревога не покидала ее. Дыхание Двенадцатого оставалось спокойным, несколько капелек слюны плавали в невесомости рядом с его вкусовыми жгутиками. Оттолкнувшись от поручней, Мария подплыла к коммуникационной панели и вызвала Юби.

На дисплее все еще оставался список фильмов. Мария перевернулась, зацепилась ступнями за специальные петли под пультом управления и посмотрела, какие фильмы демонстрировались в последние несколько часов. «Кровавая бойня» и «Орестея». Оба были просмотрены до конца.

Появился Юби, а вслед за ним — Максим. Кот, заинтересовавшийся незнакомцем, медленно и осторожно кружил по комнате, на всякий случай соблюдая дистанцию. Юби попытался разбудить Двенадцатого. Он сначала окликнул, а затем принялся трясти и тормошить его.

— Чем он занимался? — Юби посмотрел на Марию.

— Посмотрел два фильма.

— Какие?

Мария назвала. Юби нахмурился.

— Первый я видел.

Он передвинулся к дисплею и взглянул на второе название.

— Этот фильм старый. Записан в компьютер во время постройки корабля. Здесь сказано, что это «экранизация классической пьесы Эсхила». Господи, неудивительно, что я его не видел.

— Кто такой Эсхил?

— Понятия не имею. — Юби взглянул на Двенадцатого и прикусил губу. — Все, что мы можем сделать — это наблюдать за ним и ждать, когда он очнется. Я не хочу пичкать его предназначенными для людей лекарствами.

— Можно посмотреть фильмы и попытаться понять, что так подействовало на него.

— Может быть, это не фильмы. А если он болен? Возможно, мы заразили его.

— Будем надеяться, что инфекция не взаимная.

— Хорошо бы, — он на секунду задумался. — Но это и не подпространственный прыжок, так? Ведь после первого с ним было все в порядке?

— Похоже. Он разговаривал со мной. Использовал старый жаргон. Я уже много лет не слышала такие выражения.

Юби вздохнул.

— Я принесу сюда постель. Один из нас должен быть рядом с ним.

Разочарованный Максим уплыл из рубки.

Мария посмотрела на Двенадцатого и увидела, что тот слегка шевельнулся. Ее сердце замерло. Она ждала, когда его взгляд сфокусируется на чем-нибудь. Тщетно, он просто устроился поудобнее, вот и все. Но это, по крайней мере, давало надежду, что его организм способен откликаться на какие-то внешние воздействия.

Они ждали, когда к нему вернется сознание. Ждали уже много часов.

Юби снял наушники. Последние строфы «Орестеи» еще звучали у него в голове. Он воспользовался антенной стимулятора, боясь, что повредит Двенадцатому, если включит видеопроектор. Пьеса привела юношу в замешательство и сомнения терзали его, как фурии из фильма.

— Непонятно, — он покачал головой.

— О чем он?

— В давние времена на одной из планет жила семья. Еще до начала действия фильма мать убила отца, и поэтому сын с дочерью заключили союз с одним из богов, чтобы убить мать и ее любовника. Вся вещь написана, по-моему, в стихах. И эта странная… группа женщин… которые появляются в течение всего действия, поют, танцуют, бьют в барабаны и цимбалы. Там были боги и демоны. Думаю, что это демоны, — он пожал плечами. Необъяснимый гнев поднимался в нем. — Очень странно. Я не знаю, что все это может означать.