Шрифт:
Майджстраль нажал ручку и вошел. В комнате никто не спал. И кровать была не разобрана. И никакого тебе «жуткого посоха». У Дрейка вспотели виски. «Нет, — подумал он, — князь просто решил свою последнюю ночь провести с княгиней. А где комната Арлетт?»
В комнате Арлетт тоже оказалось пусто. В горле у Майджстраля пересохло. Он полетел по коридору, нажимая на ручки и открывая двери. Никого.
Сердце Майджстраля сковал страх. Он вытер лоб и принялся лихорадочно гадать, куда могло подеваться семейство Джозефа Боба. Куда-нибудь поближе к месту дуэли, наверное «Ки Вест», или Майами, или даже Гавана. Они могли находиться на том же самом курорте, что они с Николь!
Но самое главное — он не знал, какими владениями в Карибском море располагают князь или Младший, и, более того, даже не представлял, как об этом справиться.
«А что, если, — подумал он, — впрыгнуть во флайер и смыться как ни в чем не бывало? Пожить на свои сбережения, а может, явиться в Новопуританский монастырь и объявить, что познал Господа?»
Но тогда конец. Друзья отвернуться от него. Женитьба на ком-нибудь вроде Роберты или Николь ему заказана — они будут разбегаться в отвращении при одном только звуке его имени. Не порхать ему тогда в высшем свете, собирая дань и зарабатывая очки. Имперская Спортивная Комиссия ликвидирует его лицензию, а посему арестовать его станет гораздо легче. А если когда-нибудь понадобятся деньги, придется таиться, путешествовать инкогнито, взламывать сейфы и грабить склады исключительно ради денег, и он станет очень, очень доступным для полиции.
И все это из-за того, что он не хочет, чтобы его убили. «Справедливо ли?» — хотелось знать Майджстралю.
Но вот от чего у него и вправду кровь стыла в жилах, так это от мысли о том, что он может потерять Романа. У слуги имелись собственные принципы. Он был предан тем идеалам, которые укладывались в изготовленный им список: семья, честь и благородство. Сам Майджстраль в эти понятия не верил, и если бы попрал все святыни слуги одним неловким движением, можно было бы не сомневаться — Роман бы ушел от него.
А как он мог выжить без Романа? Тот был его опорой, его якорем, единственным верным существом в его непростой жизни.
Десятки раз Роман спасал Майджстралю жизнь. Уйдет слуга — и на Майджстрале можно ставить крест.
А уж если ему суждено умереть, то дуэль ничем не хуже всех остальных способов.
И все равно должен быть выход! Майджстраль отчаянно искал его.
«Так, — думал он, — я здесь, в доме Джозефа Боба. У меня полно прибамбасов, с помощью которых я могу войти в программы его компьютеров и найти там информацию о семейных владениях. Еще есть возможность разыскать „жуткий посох“.
Надо было чем-то заняться. Все равно часы его сочтены.
— Роберта?
— Да?
— Пора забирать наших дуэлянтов.
— Тебе куда лететь?
— Всего лишь в Ки-Ларго. Мой брат — в поместье лорда Пони. Джей Би хотел поупражняться с «посохом» так, чтобы его никто не отвлекал. Только домашние знают, где он.
— Мне тоже не придется далеко лететь.
— В Гавану, верно?
— Верно.
— Чудесное место. Если все сложится хорошо, сможете там провести медовый месяц.
Молчание.
— Я сказал бестактность?
Вздох.
— Не думаю. Но я еще подумаю об этом, если хочешь.
«Обречен, обречен, обречен».
Звенело в голове Майджстраля, когда он стоял, завернувшись в плащ, на берегу моря.
«Обречен, обречен, обречен».
Он нашел список всех владений Джозефа Боба в Карибском бассейне. Он облетел все эти владения, и его отчаяние всякий раз усиливалось, когда он обнаруживал, что ни в одном из них нет ни Джозефа Боба, ни «жуткого посоха».
«Обречен, обречен, обречен».
В конце концов поиски ничего не дали. Ему оставалось только вернуться в Гавану, забрать свой «посох» и отправиться на остров Сухой Черепахи, чтобы умереть, как подобает джентльмену.
«Обречен, обречен, обречен».
Он переминался с ноги на ногу на песке и смотрел на темное предрассветное море в надежде, что на горизонте мелькнет парус тех, кто плывет сюда, чтобы спасти его — контрабандисты, пираты, генерал-полковник Вандергильт — кто угодно.
«Обречен, обречен, обречен».
Вернувшись в Гавану, он решил, что в поединке ему может и повезти, и попросил Романа потренировать его в обращении с «жутким посохом». Вышло нечто ужасное. Изготовленный из прочнейшей стали «посох» оказался невероятно тяжелым: каждое движение длилось целую вечность и вынуждало Майджстраля всякий раз переводить дух. Треклятое сплетение лезвий было удручающе острым. Один раз Майджстраль по ошибке применил парализатор и сбил себя с ног сам.
На боевой пыл рассчитывать не приходилось. А единственная возможность изменить исход поединка пропала.