— Хорошо, — согласился Фаллада. — Позвоните, если что-нибудь получится. Не буду отвлекать от еды. — Он, видно, заметил на постели поднос с завтраком.

Карлсен, прежде чем звонить в шведское посольство, принял душ и побрился.

— Вы не могли бы пригласить Фреда Армфельдта? — спросил он, представившись.

Буквально через секунду на экране возник безукоризненно выбритый, розовощекий молодой человек.

— Это вы, капитан! — воскликнул Армфельдт. — Какая приятная неожиданность. Чем могу быть полезен?

Карлсен вкратце изложил свою просьбу. Армфельдт покачал головой.

— Впервые слышу об этом Гейерстаме. Вы говорите, он врач?

— Психиатр. Написал книгу под названием «Вампиризм духа».

— В таком случае, его бы надо поискать в Указателе Шведских писателей. — Армфельдт на секунду вышел из поля зрения и появился вновь с увесистым фолиантом. Он начал сосредоточенно его перелистывать, бормоча; — Фрединг, Гарборг… А, Гейерстам, Густав. Он?

— Нет. Эрнст фон.

— Ага, вот он. Эрнст фон Гейерстам, психолог и философ. Родился в Норриепинге, июнь тысяча девятьсот восемьдесят седьмого. Закончил Лундский и Венский университеты… Вам что о нем надо узнать?

— Когда он умер?

— Насколько я могу судить… он все еще жив. Ему должно быть… девяносто три.

Сдерживая волнение, Карлсен спросил:

— Там адрес указан?

— Указан. Хеймскрингла, Стораван, Норрланд. Это область гор и озер… — Карлсен торопливо записывал адрес.

— А телеэкран есть?

— Нет. Но если хотите, я попробую навести справки.

— Ничего, не стоит. Вы мне очень помогли!

Они обменялись дежурными любезностями, согласились, что неплохо бы встретиться и посидеть, и распрощались. Карлсен, не мешкая, набрал номер Фаллады.

— Гейерстам все еще жив.

— Невероятно! Где он живет?

— Место называется Стораван, в Норрланде. Думаю, может, послать ему телеграмму? Он, наверное, обо мне слышал, со всей этой рекламной шумихой…

— Нет, — медленно покачал головой Фаллада. — Думаю, мне надо попытаться выйти на него. По идее, уж сколько лет назад надо было это сделать. Просто лень и тупость с моей стороны. В конце концов, он — первый человек, открывший феномен умственного вампиризма. Вы мне можете дать полный адрес?

Остаток утра Карлсен провел, сидя за чтением в солярии. Он хотел приступить к рукописи Фаллады, но «Вампиризм духа» так захватил его, что Карлсен прочел уже полкниги, когда Джелка привезла детей к обеду. То и дело звонил телеэкран: в основном, репортеры спрашивали мнение насчет отзыва кораблей. Переговорив с тремя, Карлсен попросил жену больше его не подзывать.

В два часа, после вегетарианского обеда, он плескался с дочками в бассейне, когда во дворик вышла Джелка.

— Опять Фаллада.

Карлсен зашел в дом, на ходу привыкая к полумраку после яркого дневного света. Фаллада сидел у себя в кухне.

— У вас что-нибудь запланировано сегодня на вечер? — живо спросил он.

— Ничего. Книгу вашу читать.

— Вы можете поехать со мной в Швецию?

— Почему бы нет, — растерянно улыбнулся Карлсен. — А зачем?

— Гейерстам предлагает встретиться. К половине седьмого мы уже можем быть в Карлсборге, если успеем на рейс из Лондона в два сорок две.

— Карлсборг — это где?

— Небольшой городок на северной оконечности Ботнического залива. Гейерстам вышлет туда за нами аэротакси.

— Что мне взять с собой?

— Просто дорожную сумку на ночь. И книгу Гейерстама. Я бы хотел ее пробежать на пути туда.

Аэрокэб Карлсена припозднился. С Фалладой они обменялись всего парой слов буквально на бегу, пока наконец не завалились в кресла российского авиарейса на Москву через Стокгольм и Петербург.

Воздушные перелеты всегда вызывали у Карлсена светлый, детский восторг. Глядя, как зеленые поля Южной Англии постепенно уступают место серебристо-серому зеркалу моря, он ощутил растущее волнение, ожидание какого-то приключения.

— Вы бывали в Северной Швеции? — спросил Фаллада.

— Нет. Только в Стокгольме. А вы?

— Я — да. Свою докторскую о самоубийствах я писал в Швеции и несколько месяцев прожил на севере. Народ там угрюмый, нелюдимый. А пейзажи великолепные.

Стюардесса предложила напитки; оба взяли по мартини. Рановато — но Карлсен был в приподнятом настроении.

— Так вы успели переговорить с Гейерстамом? — спросил он.

— А как же! Пятнадцать минут беседовали. Прекрасный пожилой джентльмен. Когда я рассказал о своих экспериментах, он очень оживился.