«Я почти забыла эту часть себя», – подумала Иден и удивилась, почему позволила Чото Баю так отдалиться от себя. Ей пришло в голову, что Чото Бай не упустил бы такой возможности, очутись он в доме Уинтонов в отсутствие хозяев. Иден исполнилась решимости не проявлять подобной трусости в будущем. Если она еще и сомневалась в справедливости возвращения драгоценностей, сейчас она решительно отбросила всякие колебания.

Неспешная беседа с Рам Дассом напомнила ей, что в ней в большой степени течет индийская кровь, что она не чопорная викторианская дева, которая приходит в трепет примысли о том, чтобы силой вернуть то, что по праву принадлежит ей. Иден еще не знала точно, что предпринять, но в одном была уверена – она добьется успеха, обязательно добьется! Она вернет драгоценности!

Хью с Иден прибыли в Прайори-Парк в закрытом экипаже, который, впрочем, плохо защищал от холодного пронизывающего ветра. Дождь, шедший с раннего утра, сменился снегом, он ложился на ветви деревьев, собирался в огромные сугробы на болотах. Теплое покрывало лежало на коленях у Иден, меховая накидка укрывала ее плечи, но все равно она ежилась, когда порывы ледяного ветра сотрясали экипаж ибились в кожаные шторы.

– Замерзла? – спросил Хью, он сидел напротив.

– Немного, – призналась Иден. Она чувствовала на себе его взгляд с того самого времени, как они отъехали от парадного крыльца. Это тревожило ее, она хотела знать, о чем он думает, но угадать не могла: его чисто выбритое лицо оставалось непроницаемым в тусклом свете. Однако когда Иден присоединилась к нему в передней, одевшись к ужину у Уинтонов, она чутко уловила, что отношение Хью к ней изменилось. До боли в сердце ей хотелось надеяться, что эта перемена вызвана ее красотой.

Она действительно была прекрасна и соблазнительна, как редко бывает соблазнительна даже очень красивая женщина, и уж совсем никогда – заурядная, что-что, а это слово к Иден неприменимо. Даже горничные, одевавшие ее, не могли оторвать глаз. На ней было белое платье, что само по себе было необычно, а простые атласные юбки великолепно подчеркивали расшитый шелковыми цветами верх платья, делая ее необычайно привлекательной.

Хью молча оглядел ее, лицо его было печально. Он сам помог ей подняться в карету, его сильная рука задержалась у нее на талии. Иден заметила это и затрепетала от ее прикосновения.

– Скоро приедем, – неожиданно тепло произнес Хью.

У Иден сжалось горло, от волнения она ничего не ответила. Она уже не помнила, когда он говорил с ней без раздражения или нетерпения, будто она ему безмерно надоела.

В сияющей огнями гостиной Прайори-Парка Хью не отходил от нее, хотя Иден ожидала, что он сразу присоединится к мужчинам, которые оживленно обсуждали политику за портвейном и сигарами. Она знала, что Хью может очаровать кого угодно, если захочет, и с трудом скрывала удивление, что он все время с ней. Он, который всего два дня назад заявил, что она может не возвращаться, если уедет в Индию. Он рассказывал ей о людях, которых она не знала, шутил, и Иден, привыкшая к тому, что он обычно скучает в обществе, была в изумлении.

– Я так рада, что вы отложили свою поездку на Восток, ваше сиятельство, – с притворной любезностью приветствовала Иден леди Кэролайн чуть позже.

Иден вежливо улыбнулась, она не сводила глаз с драгоценностей, которые украшали леди Уинтон. Необыкновенной красоты изумруды сверкали у нее в ушах и на пальцах. Они, несомненно, были очень дорогими, но Иден точно знала, что эти камни не принадлежат Изабел.

– Так вы решили остаться на зиму в Роксбери? – с плохо скрываемой неприязнью продолжила леди Кэролайн.

Иден с усилием оторвала взгляд от ее драгоценностей.

– Я совсем не уверена. Это зависит от моего мужа.

Удивленный взгляд Хью был ответом на ее слова. Он вопросительно посмотрел на Иден, потом повернулся к леди Кэролайн и серьезно сказал:

– Вообще-то это зависит от ее сиятельства. Если она захочет, разумеется, мы останемся.

Иден смело посмотрела в его пронизывающие глаза, что-то похожее на надежду забилось у нее в груди. Неужели Хью намекает на возможность примирения?

– Бог мой! Кажется, это Эндрю Карстерз! – вдруг радостно произнес Хью. – Я давно хочу тебя с ним познакомить, Иден. Он мой давний друг, еще по Индии, кавалерийский полковник и, насколько мне известно, единственный директор Компании, который открыто выступил против аннексии Оудха. Знаешь, вполне возможно, что ему в одиночку удалось бы предотвратить восстание, если бы его голос услышал кто-нибудь помимо бестолковых болванов, которые правили Калькуттой. Пойдем, думаю, он тебе понравится.

Вне себя от счастья, что Хью занят только ею и совсем не обращает внимания на ослепительную леди Кэролайн, Иден шла рядом с ним.

Полковник Карстерз оказался обворожительным собеседником. Он и Хью не отходили от Иден до самого ужина. Когда двери столовой распахнулись, полковник любезно попросил разрешения – и получил его – сопровождать Иден к столу.

Стол был накрыт на двадцать пять человек. Иден увидела, как Хью усаживают между почтенной матроной с одной стороны и мышиного вида созданием, залившимся пунцовым румянцем, когда Хью обратился к ней. Иден не сдержалась и улыбнулась, представив себе, как Хью будет страдать в течение всего ужина в компании этих двух женщин, от которых он наверняка полезет на стену. Она поймала страдальческий взгляд Хью и ответила ему понимающим взглядом, полным любви.