Загорелись контрольные экраны - левый, регистрирующий запросы, направляемые в сатурнианское Патентное ведомство, правый, сигнализирующий о готовности принимать информацию. В ожидании связи и последующего обмена информацией время тянулось немилосердно. Но вот МАШИНА просигналила, что готова к работе. Через мгновение из ее нижнего отверстия поползли листы готовой документации.

– Инженеры уже изучают чертежи. Мы напряженно ждем выводов специалистов, - тараторил комментатор.
– Сейчас вы слышите шелест укладываемых бумаг... Члены группы обмениваются замечаниями... Кажется, уже известно, чего можно ожидать от МАШИНЫ... Прошу набраться терпения. Может быть, мне удастся взять небольшое интервью.

Он подошел к оператору. На экране было видно, как он о чем-то спрашивает. Потом включил микрофон.

– Телезрителей интересует, оправдала ли МАШИНА ожидания. То, что вы получили, действительно представляет собою документацию изобретения?

– Несомненно, - ответил оператор.
– Это техническое решение с явными признаками новизны. Правда...

– Что - правда?
– подхватил репортер.

– Документы, которые выдает машина, настолько подробны, что их вполне достаточно для выпуска нового устройства, однако из них не ясно его назначение...

– То есть?

– То есть по ним невозможно определить, для каких целей создано новое изобретение. В данный момент нам представляется, что мы получили чертежи устройства для снятия скорлупы с куриных яиц, приготовленных вкрутую. Впрочем, это мнение не окончательное. Мы передадим материалы трем наиболее знающим специалистам и думаем, что за два-три дня они смогут прийти к окончательному решению.

– Можно ли считать, что МАШИНА в порядке, что она будет работать?
– не унимался репортер.

– Несомненно. Нам думается, ее не следует выключать...

Дон вернулся домой в отличном настроении.

– Видела?

– Видела. Знаешь, это производит впечатление.

В голосе Евы чувствовалось неподдельное восхищение, радость и вообще все то, что муж хотел услышать.

– Ну вот видишь, детка!
– воскликнул он.
– Ты была немного недовольна, что я так много работаю, но даю тебе слово... игра стоила свеч! Впрочем, ты и сама убедилась. Теперь все пойдет по-другому.

Но по-другому не пошло.

Дон по-прежнему был редким гостем дома. С момента запуска МАШИНЫ ритм жизни обитателей базы Троя определялся ее работой. Рисунки, схемы, описания текли из отверстия МАШИНЫ потоком, бумажной лавиной, сметавшей все преграды. Троянцы оказались один на один с необходимостью бесконечного получения, складывания и - что самое скверное - интерпретации документов. Кучи их росли непрерывно, несмотря на то, что группа, расшифровывающая документацию, насчитывала уже в три раза больше сотрудников, чем вначале. Однако и этого оказалось недостаточно.

Очень скоро стало ясно - необходимо отбирать изобретения по их значимости и практической применимости. Ведь не было никакого смысла давать ход таким, например, разработкам, как прибор для продырявливания кастрюль и горшков или автоматическая антистиральная машина, которая сминала, покрывала пятнами и активно пачкала выстиранное, отутюженное и сложенное белье. Приходилось откладывать в сторону материалы на механизмы, служившие той же цели, что и уже применяемые, но гораздо более сложные. Некоторые изобретения, достаточно оригинальные и даже остроумные, но не обещавшие быстрого их использования, направлялись в архив, где им предстояло пылиться на полках. Очень скоро было подсчитано, что если в Патентное ведомство направлять все, что можно было заявить, то Троя быстро придет в упадок, поскольку пошлины за охрану патентов поглотят большую часть бюджета, а на быстрое возмещение затрат от реализации изобретений рассчитывать нечего.

Меж тем хозяйство базы Троя и без того оказалось в сложной ситуации. Постоянный недостаток в людях катастрофически усугублялся необходимостью отряжать лучших специалистов для обслуживания МАШИНЫ. Пришлось притормозить реализацию планов развития базы, ограничить коммунальные услуги и, наконец, уменьшить выпуск креатита, который представлял собою основу экспорта.

В отношении троянцев к МАШИНЕ было что-то от одуревшего игрока, который рассчитывает на то, что проблеск счастья компенсирует ему все неудачи. По существу, МАШИНА напоминала игральный автомат, манящий возможностью крупного выигрыша, но требующий - без гарантии возвращения ставки рисковать всем, что ты имеешь.

Теперь Дон возвращался домой измочаленный, молчаливый, угрюмый. Ева не спрашивала ни о чем. Однако однажды она осмелилась заметить:

– Похоже, МАШИНА не оправдала ваших надежд?

– МАШИНА делает изобретения не так, как бы мы того хотели, - недовольно ответил Дон.
– Ей дела нет до целесообразности конструкций. Ее интересуют только их новизна и существенные отличия. Если б не мы, люди, приспосабливающие ее придумки к теперешним и будущим потребностям, то, честно говоря, изобретения МАШИНЫ не стоили бы выеденного яйца.