Шрифт:
Но, может, они не будут так жестоки? Может быть, из уважения к нему, своему бывшему руководителю, не сотрут запись? Может, дадут ему жить? Ведь как-никак, а это тоже жизнь.
Он вынул из вазочки одну розу. Если Пролонгатор способен так восхищаться красотой, как это делает сейчас он, то воистину еще никогда не было более совершенных машин. Этим можно гордиться.
Он положил цветок на место.
А теперь он проведет небольшой эксперимент. Это будет завершением приятных рассуждений, которым он посвятил сегодняшний день. Он скажет: «Я знаю, что я Пролонгатор».
— Я знаю…
Невероятно! Он просто боится. Боится, что сотрут его запись?.. Верит в то, что он — машина? Абсурд!
— Я знаю…
Нет, он должен произнести эти слова. Он не может до конца своих дней оставаться в этом ужасном неведении.
— Я знаю…
Это бесконечное повторение одного и того же слова может показаться им подозрительным. Необходимо как-то окончить предложение, придать этим словам какой-то смысл.
И тогда неожиданно для себя Майрон громко сказал:
— Я знаю… только то, что ничего не знаю.
Януш А. Зайдель
Консенсор
Михаль — врач-терапевт — снял очки и расправил плечи. Повернул вращающееся кресло к окну, откинул спинку и с удовольствием стал разглядывать весеннюю зелень на широком газоне, раскинувшемся под окнами поликлиники. Напротив, на крыше Института гомоидальных автоматов, рывками сменяли друг друга цифры установленных там электронных часов. Было четырнадцать пятьдесят девять.
«Пожалуй, на сегодня хватит, — подумал Михаль и спрятал рецептурник в ящик стола. — Тридцать два пациента за день — это слишком много, даже если пользоваться Автодиагностором!»
Часы напротив шли безобразно медленно. Робкий стук в дверь кабинета прервал размышления Михаля, он сокрушенно вздохнул, громко сказал: «Войдите!» и, не глядя, бросил, как всегда:
— Снимайте с себя все и ложитесь на Диагностор. На что жалуетесь?
— И-эх, дохтур, чтой-то у меня свербить и свербить! Эва, тута вот, под лебрами. Этак, понимаешь, жжеть и печеть! — ответил хриплый бас.
Михаль поднял глаза и увидел ухмыляющуюся физиономию инженера Райсса.
— А, это ты, — обрадовался он. — Настроеньице у тебя, как всегда, на высоте. Даже шесть часов работы не вымочалили! Хорошо вам с вашими автоматами! Наверно, все за вас делают. А мне вот в эту пору — ну совсем не до шуток.
— Не завидуйте другому, даже если он… — назидательным тоном процитировал инженер начало какого-то древнего стихотворения. — Тебе-то что, ты имеешь дело с живыми людьми. С ними всегда как-то можно договориться, даже если они больны. А вот с испорченным автоматом не поговоришь…
— Это только кажется… Придет иной бедолага, действительно больной, а толком объяснить, что у него болит, где и как, не может. Автоматический диагностор тоже не всегда может решить…
— Да, да, — прервал Райсс. — Мы говорили об этом несколько месяцев назад, помнишь? Я обещал подумать. Ну, вот, я кое-что и придумал…
Инженер открыл портфель, достал несколько коробочек, соединенных сетью проводов, какие-то держатели, электроды, зажимы.
— Если у тебя есть немного времени, я сейчас все установлю. Это приставка к Диагностору. Мое собственное изобретение. Совершенно гениальное! Но мне важно знать твое мнение…
— Может, ты наконец скажешь, в чем дело? — нетерпеливо вставил врач.
— Это Консенсор, — сказал инженер и с отверткой в зубах полез на четвереньках под диагностическое кресло, таща за собой гирлянду коробочек, прикрепленных к проводам.
— Вынь изо рта отвертку и говори четче. Консер… что?
— Кон-сен-сор, или сочувствователь, — сказал Раисс, выползая из-под кресла и забираясь для разнообразия под стол врача. — Подержи электроды. Или сразу приложи к локтям и вискам и сядь.
— А зачем? Хочешь меня обследовать? Неужто я так скверно выгляжу? — заволновался Михаль. — He в этом дело. С помощью моего прибора ты будешь исследовать пациентов. Это, как я уже сказал, приставка к Диагностору. Она улавливает биотоки тела пациента и после усиления и трансформации передает сигналы твоей нервной системе. Включив Консенсор, ты будешь ощущать точно те же боли, что и твой пациент, лежащий на диагностическом кресле.
Михаль недоверчиво взглянул на вылезающего из-под стола Райсса.