То, что она оставила за кадром своего изложения, - а это было важнейшим упущением, - так это вопрос о том, почему она всего несколько лет назад испытывавшая такую нужду, что даже искала работу, сегодня была разодета в норковую шубу и разъезжала в шикарных автомашинах. Не привела она сколько-нибудь вразумительного объяснения и причин, побудивших её вдруг оставить несколько недель тому назад свою работу. А эти вопросы Холанд поставит как пить дать.

Стивенс высказал ей свои соображения.

– Мое материальное положение?
– повторила Мистра, будто только сейчас подумала об этом.
– О! Я выгодно помещала свои средства, следуя советам мистера Таннехилла. Он был большой дока по части таких дел.

– И все-таки, почему вы покинули службу у него?

– Я оставалась на работе, руководствуясь чувством лояльности к мистеру Таннехиллу. Понятно, что подобного рода моральных обязательств у меня не было по отношению к его наследнику.

Стивенс на минутку задумался, потом согласился.

– Выглядит правдоподобно. А сами вы не видите в этом деле каких-либо подводных камней, на которые можете напороться?

Немного подумав, она отрицательно покачала головой.

– Ничего такого, что Холанд мог бы обнаружить.

– Ладно, тогда я позвоню сейчас следователю и постараюсь добиться отсрочки показаний.

– А я пока вымою посуду, - подытожила Мистра.

Она стала убирать со стола. Адвокат наблюдал за ней, испытывая от этой сцены приятное чувство близости. Когда Мистра проходила мимо, он схватил её за руку.

– Эй, подите-ка лучше позвоните, - сурово и насмешливо осадила она его.

Стивенс набрал номер Холанда, застав того в кабинете. Быстро выяснилось, что тот не согласится ни на какие отсрочки.

– Необходимо, чтобы она явилась сегодня утром, - и никаких поблажек, - твердо заявил он.
– И я не шучу, Стивенс.

– Не слишком ли формально вы подходите к этому вопросу? В конце концов она может предстать перед вами в любое другое время.

– Если до полудня она здесь не появится, - грубовато рубанул следователь, - я буду вынужден прибегнуть к насильственному приводу.

Стивенс даже и не пытался скрыть своего удивления.

– Я выражаю протест против столь неоправданно сурового обращения с моим клиентом. Но раз вы настаиваете, то мы придем.

– Да, настаиваю, - подтвердил Холанд.
– А сейчас с вашего позволения, я хотел бы задать один вопросик и вам лично. Это касается убийства Джона Форда, - слащавым и вкрадчивым тоном добавил он.

– Слушаю вас.

– Мисс Лэнетт - это единственное звено, что связывает вас с этим делом?

Стивенс даже вздрогнул. "Нет, нет, - мелькнула у него мысль.
– Не будет же он пытаться вынуждать меня признать, что даже сама мысль о подобном могла прийти нам в голову".

– Что вы хотите этим сказать?
– настороженно спросил он.

– Никто другой не вступал с вами в контакт по этому поводу?

– Еще нет. Может, вы кому-нибудь порекомендовали это сделать?

На том конце провода явно зубоскалили:

– Ну уж нет! Послушайте, Стивенс, поставим вопрос ребром. Кого-то осудят за убийство этого негра... Сдается мне, что этот "кто-то" - крупная дичь. И у меня есть все основания полагать, что убийца встревожен, и он вполне мог бы нанять адвоката.

Стивенс неприязненно бросил:

– Так вы уже знаете, кто он? Я правильно вас понял?

– Вот именно... Думаю, что нам известен убийца. Проблема лишь в том, чтобы найти улики и выяснить мотив. Не говорю о ряде других обстоятельств, о которых я предпочитаю умолчать. Так что, Стивенс, доставьте сюда эту дамочку сегодня утром, и все устроится наилучшим образом. До свидания.

Стивенс, положив трубку, стал тут же набирать номер Большого Дома, но затем передумал. "Лучше, - решил он, - подождать встречи с Холандом. Тогда разговор с Таннехиллом будет предметнее".

В этот момент появилась Мистра.

– Воспользуемся моей машиной, - весело прощебетала она.
– Сегодня я буду вашим личным водителем и готова доставить вас в любое угодное вам место.

У неё был "кадиллак" цвета ликера "шартрез", с открывавшимся верхом. Стивенс пришел в восторг от блеска его хромированных деталей и уселся рядом с Мистрой. Пока они выбирались на шоссе, он поглядывал на неё в профиль: "Подумать только, что каких-то пять лет тому назад она была всего лишь секретаршей. А теперь... Да, нелегко будет объяснить эту метаморфозу".