Стивенс перемещался вдоль памятников неспешно. Его уже не терзало внутреннее побуждение действовать в пожарном порядке. Древность рода произвела на него сильное впечатление. Он даже начал чувствовать своеобразную гордость за то, что был связан с семейством со столь солидной родословной. Корни его действительно глубоко уходили в эту землю.

Стало прохладно. Ветер с океана раскачивал деревья, шевелил их листья, создавая зловещий звуковой фон.

Стивенс склонился над последнем в ряду надгробием. Свет фонарика высветил имя:

"Ньютон Таннехилл"

Стивенс несколько раз перечитал надпись о дате смерти, обозначенную под фамилией, затем распрямился. Он чувствовал себя усталым и разбитым, как путник после длительной дороги. Ньютон Таннехилл, дядя нынешнего наследника, был погребен 3 мая с.г. А между 24 апреля и 5 мая Артур Таннехилл, его племянник, пропадал со своей больничной койки.

Стивенс собрался уходить. Внезапно сзади послышался легкий шорох. И тут же ему в спину уперлось нечто твердое, а чей-то голос мягко и тихо произнес:

– Не двигайтесь!

Стивенс колебался недолго, так как быстро понял, что у него не было выбора, а посему повиновался.

4

Под кладбищенскими деревьями царили темень и безмолвие. Стивенс напряг мускулы, готовый использовать малейшую возможность, чтобы освободиться. Если они попытаются его связать, лихорадочно подумал он, будут драться. Но тихий голос позади него спокойно произнес:

– Предлагаю вам сесть на землю, скрестив ноги. В этом случае вам ничего не грозит.

Тот факт, что к нему обращались от первого лица единственного числа, сняла напряжение у адвоката. Он думал, что нападавших было несколько. И все же слепо повиноваться он не собирался.

– Что вам угодно?
– процедил он.

– Хочу поговорить с вами.

– Почему бы не сделать этого в том положении, в котором мы сейчас находимся?

Последовал легкий смешок.

– Потому что в этом случае вы можете выкинуть что-нибудь неожиданное для меня, а сидя со скрещенными ногами, попасть будет труднее. Так что исполняйте то, что вам сказано.

– О чем вы собираетесь разговаривать со мной?

– Повторяю: садитесь!

На сей раз в голосе послышался металл, появились повелительные нотки. Стивенс нехотя опустился на землю, однако, решимости воспротивиться любым другим попыткам унизить его не утратил.

– Какого черта вам от меня нужно?
– холодно обратился он к незнакомцу.

– Как вас зовут?
– проигнорировал тот его вопрос.

Голос снова звучал тихо, незлобливо. Стивенс ответил. Немного помолчав, собеседник раздумчиво произнес:

– Я вроде бы уже слышал эту фамилию. Чем вы занимаетесь?

Стивенс удовлетворил его любопытство.

– Ах! Так вы адвокат... Теперь мне ясно, кто вы. Пили говорил мне о вас. Но я слушал его тогда в полуха.

– Пили!
– изумился Стивенс, у которого молнией блеснула догадка. Боже! Так вы мистер Таннехилл?

– Верно.

Это так поразило Стивенса, что он рывком приподнялся с земли со словами:

– Мистер Таннехилл, а я повсюду вас разыскивал.

– Не оглядывайться!

Стивенс снова замер, сбитый с толку очевидной враждебностью, скрытой в раздавшемся окрике. Но босс уже перешел на спокойный тон:

– Мистер Стивенс, у меня нет привычки оценивать людей по их лицам. Так что оставайтесь в том положении, в котором находитесь, до тех пор, пока мы не проясним с вами некоторые моменты.

– Уверен, - вспыхнул адвокат, - что я смог бы убедительно доказать вам, что действительно являюсь управляющим вашей собственностью в этом регионе и что мои шаги целиком отвечают вашим интересам...

Он начал понимать истинный смысл телеграммы Пили. С этим наследничком и впрямь следовало обращаться предельно осторожно.

– К этому мы ещё вернемся, - нейтрально ответил тот, кто назвал себя Артуром Таннехиллом.
– Вы заявили, что повсюду разыскивали меня?

– Да.

– И почему-то добрались до этого места...

Стивенс сразу уловил, куда клонил его визави. Разве его и в самом деле не застали за чтением с помощью фонарика надписей на надгробиях. Но, с другой стороны, что заставило появиться здесь самого Таннехилла? Но адвокат подсознательно почувствовал, что прежде чем задать какой-либо вопрос, ему лучше сначала разъяснить свою собственную позицию. Что он и сделал, максимально кратко изложив все, что произошло сегодня после обеда. Дойдя до показанного ему Холандом письма, он пояснил: