И Мировой Системе, и самому Тесле помешала Первая мировая война. Она же заставила энтузиастов марсианской версии надолго забыть о космических сигналах и о братьях по разуму. А вот идущее следом поколение исследователей продолжило работу. Нет, не над поиском ВЦ (аббревиатура, которой пользуются астрономы и уфологи: Внеземные Цивилизации), а над исследованием способов радиопередачи в различной среде.

Оливер Хэвисайд обнаружил эффект так называемого "эха" (он теперь очень используется в телевидении и, конечно, радиовещании). Ионосфера Земли - верхний слой атмосферы, состоящий из заряженных частиц. Мы касались ионосферы в главе о Подкаменной Тунгуске и Тунгусском диве. Так вот именно этот слой служит неким "зеркалом", отражающим посланные с Земли сигналы. Часть сигнала, как ей и положено, проходит по назначению (если, к примеру, мы направим радиолуч точно на Марс), другая часть, как известно, поглощается (до сих пор мы не знаем энергетического излучения, которое нисколько бы не поглощалось средой: закон сохранения), а третья отражается слоем. Именно этот эффект отражения ионосферой радиоволн и назвал Хэвисайд "эхом". Про воздух атмосферы никто не сказал бы, что он "отражает", настолько мизерны значения коэффициентов отражения воздушной среды. В ионосфере же отражение возникает за счет заряженности слоя. Ну, да сейчас не о том речь.

Знал об этом эффекте и норвежец Иорген Хальс. Загадка же его открытия в 1927 году состояла вот в чем. Он посылал станцией в Эйндховене коротковолновый импульс, а принимал - двойное эхо! Сам инженер, и далеко не тугодум, Хальс сообразил бы (он и сообразил!), что второе отражение принадлежит и второму слою. Это был, допустим, верхний слой ионосферы. Но! Разница между повтором сигнала первым и вторым заключалась: 1 - в неповторяемости временных интервалов, спустя которые приходил второй сигнал; 2 - искаженным характером второго сигнала (словно он за этот промежуток времени успевал кем-то промодулироваться). Если читатель не знает, я поясню, что опытный радист (да и просто радист) без труда определит, что первый сигнал послан одним автором, а второй - другим, несмотря на одинаковое, один к одному, содержание. "Почерк" радиста мы знаем еще по фильмам о Резиденте и Штирлице. Вот именно "почерк" второго сигнала был иным!

Побегав по инстанциям со своей загадкой, Иорген Хальс нашел, наконец, человека, который заинтересовался его открытием, и в 1928 году Карл Штермер занялся проблемой всерьез. Станция в Эйндховене передавала сигнал, а две другие станции, находившиеся на удалении, принимали. Эхо опять было двойным, и опять интервалы между первым и вторым отражением каждого сигнала различались по нерасшифрованной зависимости. Для примера, чтобы читатель, как говорится, "въехал", возьму эти интервалы с потолка: шесть, двенадцать, пять, три, десять секунд и так далее. И опять второе отражение было "передразнивающим"!

Явление на следующий год подтвердили два француза, но объяснить тоже не смогли.

Хальс предположил невероятное: верхний слой ионосферы, от которого приходит второе отражение, с бешеной скоростью меняет свое положение (то есть толщина ионосферного отражающего слоя постоянно меняется безо всякого закона или по закону, который трудно математически описать). Это даже пульсацией нельзя было назвать: в каждый новый момент верхний слой, получалось, находился на непредсказуемом месте. С чего бы ионосфере так изменяться?

Карл Штермер объяснил явление проще: ионосфера подвергается непрерывному и меняющемуся столь же непрерывно и непредсказуемо влиянию солнечной радиации. Действительно, солнечный свет, кажущийся глазу ровным и постоянным, на самом деле есть поток энергии, у которого лишь амплитуда основного "сигнала" есть средне-постоянная величина. Но ведь даже в коротком видимом диапазоне волн (400 - 800 нанометров) "сигнал" светила промодулирован на каждой частоте (длине волны) своими возмущениями, касающимися только этой частоты. А частот в солнечном спектре - извините, бесчисленное множество... Объяснение было очень и очень логичным с точки зрения возможности и физических условий второго отражения. Но К.Штермер забыл об одной важной детали: как могло Солнце "передразнивать" земной радиосигнал-импульс?.. Одного понятия неупорядоченности, "первобытного" хаоса здесь явно было мало.

Как ни странно, загадка продержалась... аж до самого 1973 года! Вопрос был, как говорится, поставлен и забыт.

Льюнен, британский астрофизик, в 1973 году натолкнулся на работу Карла Штермера, и она его увлекла. Хотя ведь отражение ионосферы - это скорее проблема физиков, занимающихся чистой связью... Наверно, о чем-то уже догадался Льюнен, если решил не только повторить эксперимент Штермера, но и построить своеобразный график. Какой? Ведь по осям графика можно было располагать какие угодно величины - к примеру, измерять атмосферное давление и откладывать на протяжении восьми часов по одной оси, а по другой - время прихода второго сигнала... Нет. Льюнен сделал очень просто: одну из осей занял... порядковыми номерами импульсов! Ну, а другую, естественно, интервалами, через которые приходил второй отраженный сигнал. Правда, нет сведений, "дразнился" ли космос на этот раз.

Вы станете долго смеяться, но у астронома получилась... карта звездного неба Северного полушария Земли!

Пораженный в самое сердце (это же карта звездного неба!), астрофизик, конечно же, немедленно опубликовал свое открытие. Но прежде сравнил положение всех звезд и нашел, что оно соответствует не 1973, не 973, и даже не минус 973-му году (в смысле, до нашей эры), а наблюдалось в Северном полушарии 13 тысяч лет назад!

У Льюнена одна звезда выбивалась из стройного ряда, соответствующего времени, отстоящему от нас на 13000 лет: это была звезда Эпсилон Волопаса. Сам факт мог означать только одно: значит, во второе отражение вмешалась внеземная цивилизация (ВЦ) и каким-то образом "промодулировала" время второго отражения. То есть она сама индуцировала или отражала этот сигнал (оттого и передразнивающий эффект: конечно, инопланетянам, как говорится, сам Бог велел "говорить" с легким акцентом), посылая его на Землю с "наведенной" в нем информацией. В общем-то, все проще простого... Но ведь разница в 13 тысяч лет... Неужели столько времени вокруг Земли вращался искусственный спутник с разумными существами?.. Или роботами?.. Льюнен этот вопрос не прояснил.

В результате публикации многие взялись проверять и Льюнена, и сам эффект. Найдя некоторые ошибки в интерпретации англичанина, болгары предложили свое решение: зонд прилетел из созвездия Льва, со звезды Дзета. Усть-каменогорский инженер П. Гилёв согласился с созвездием Льва, но предложил другую звезду, в планетной системе которой "проживают" респонденты. Ею он считает Тэту Льва.

В апреле 1997 года москвич Владимир Головин выдвинул свою гипотезу. Она касалась не самого "послания" инопланетян, а выбора между этими тремя вариантами. Путем исследования жизненных условий в районах всех тех звезд (тема не особенно нас касается, потому подробно звездно-исторические выкладки приводить не стану) В.Головин пришел к выводу, что наиболее вероятной следует считать все же Дзету Льва.