Шрифт:
— Что с вами?! — испуганно вскрикнула бабушка Анфиса Поликарповна, увидев, как побледневший Жорж Свинкин схватился левой рукой за сердце, а правой за голову и пошатнулся. — Вам плохо?
— Мне жутко. Я горю.
— Не сгорел бы лук…
— Я важнее лука! — гордо, жалобно и скрипло прохрипел Жорж Свинкин. — Сегодня решается моя судьба! Ведь я приехал сюда тренером, а по всей вероятности уеду отсюда ночным сторожем! И это зависит от Попова Николая! — Он очень глубоко и очень тяжко вздохнул четыре раза, но вдруг хихикнул. — Ничего, ничего, ничего! Пусть опозорится!
— Кто? — бабушка Анфиса Поликарповна вздрогнула. — Кто опозорится?
А Жорж Свинкин пританцовывал около плиты, весело гремел крышками от кастрюль, размахивал ложкой, но — замер и почти предельно скорбно заговорил:
— Ваш поп Попов опозорится. И я уже не смогу этому воспрепятствовать. Предупредите внука со всей строгостью старости и родственности, чтобы они отказались от глупейшей затеи с матчем! Весь посёлок только и обсуждает вопрос о том, что в воротах будет стоять поп!
— Господи! — вырвалось у бабушки Анфисы Поликарповны. — Да неужто?!
Но не успел Жорж Свинкин ответить, как раздался требовательный звонок, который не просил открыть двери, а приказывал.
За порогом стоял Егор Весёлых. Он лишь взглянул на Жоржа Свинкина, тот мгновенно похолодел от страха и вспотел от злости и… шагнул через порог.
И вот он уже мчался по улице. Сердце его совершенно бешено колотилось, в голове ужасно гудело, ноги подкашивались. Жорж Свинкин уже не мчался, а брёл, ничего почти не соображая, кроме того, что опять все его планы рухнули. Остановившись у тележки с газированной водой, он, к полнейшему удивлению заспанной продавщицы, сам налил себе и выпил пять стаканов…
Это вернуло ему некоторую часть способности думать, ведь он надеялся, что бабушка Анфиса Поликарповна передаст его опасения внуку и Попову Николаю, и они так разнервничаются, в такую впадут панику, что бывший поп не возьмёт ни одного мяча!
Теперь же всё может испортить и, конечно, испортит Егор Весёлых. Но почему явился он, а не Шурик с вратарём?
Дело было так. Расставшись после тренировки с Шуриком и дядей Колей, Егор Весёлых сначала направился к себе домой и, размышляя о том, как он сам поест и накормит кота Жоржика, вдруг вспомнил Жоржа Свинкина. Он быстренько повернул обратно и бегом прибежал в квартиру Шурика.
Закрыв дверь за бескомандным тренером, Егор Весёлых выяснил у бабушки Анфисы Поликарповны обстановку, проговорил с большим удовлетворением:
— Вовремя же я пришёл. Иначе бы этот субъект испортил Николаю настроение, а тот и так еле живой от переживаний. Куриного супа у вас не получится, но курицу я ещё попытаюсь спасти и зажарю.
— Не пугайте меня, — умоляющим тоном попросила бабушка Анфиса Поликарповна.
— Наоборот, я вас успокаиваю. Этот бывший клетчато-полосатый забыл вынуть из курицы внутренности. Обещаю вам спасти её! — Егор Весёлых так развеселился, что даже немного похохотал. — Понимаете, Анфиса Многокарповна…
— Что? Что? Я Поликарповна!
Егору Весёлых пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы перестать хохотать.
— Простите, оговорился! «Поли» — значит «много». Вот у меня и получилось… Многокарповна! Больше не буду! Больше не буду! — И Егор Весёлых стал серьёзным.
— Никогда бы не подумала, — обиженно сказала бабушка Анфиса Поликарповна, — что меня будут дразнить даже на старости лет!
— Видимо, это означает, — самым любезнейшим тоном ответил Егор Весёлых, — что ваших лет никто не замечает.
Шурик и дядя Коля застали их в таком веселом настроении, что сразу почувствовали: всё сегодня будет хорошо.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Самое крупное событие нашего повествования — необычайный, редчайший по напряжению и прямо-таки драматизму футбольный поединок между командами «Строитель» и «Лесник», решивший судьбу дяди Коли, бывшего попа Попова
Леспромхозовские автобусы примчались к стадиону ещё до того, как здесь начали собираться поселковые болельщики. Сразу чувствовалось, что гости настроены по-боевому, сил и голосов не пожалеют, чтобы помочь своей команде. Пока споры и разговоры сводились в основном к вратарю, невиданному, небывалому не только в здешних местах, но и по телевизору.
И, конечно, конечно же, все мечтали хотя бы об одном пенальти этому невообразимому вратарю.
Когда на трибунах появились и поселковые болельщики, шум образовался весьма и весьма великий. Они подзадоривали друг друга, дразнили, пугали, подсмеивались, и все — нервничали.
На поле для разминки выбежали команды. Болельщики стоя приветствовали их криками и аплодисментами.
Но восторженность скоро сменилась недоумением и растерянностью: в воротах «Строителя» вратаря не было! Он не вышел на разминку!