Шрифт:
– Куда мы идем?
– В безопасное место.
Безопасное место в наполненном разведчиками и спецслужбами городе располагалось на какой-то стройке, в обычном строительном вагончике.
– Сторожем тут перебиваюсь, – усмехнулся Артемьев. – Поговорим? Кофе? Чая нет. Я его не пью.
Подполковник виновато пожал плечами и указал мне на аккуратно заправленный видавшим виды одеялом топчан. Я сел. После пережитого неудавшегося похищения я чувствовал себя в полной безопасности.
– Читал мой отчет? – наливая воду из фляги в кофеварку, не глядя на меня, спросил Артемьев.
Я кивнул. Потом сказал:
– Успел. Да.
– Тогда не стану пересказывать. Ты, поди, не меньше моего теперь знаешь?
Ненавязчиво мы перешли на «ты» и даже был рад этому. Человека, который только что спас от унизительного пленения, хотелось называть другом.
– Водили тут. Показывали, – приходилось говорить коротко, чтобы не тревожить только-только запекшуюся кровь на губах.
– Ты молодец, – он улыбнулся и открыто взглянул в глаза. – Я от тебя такой прыти не ожидал. Выиграл мне секунду. Так я провозился немного дольше.
Я отмахнулся и, с благодарным кивком, принял ароматную чашку кофе. Хотя и пришлось тут же поставить ее на стол. От попытки сделать глоток губы пронзила боль.
– Что ты думаешь об Арии?
Офицер подвинул конченогую табуретку ближе и сел.
– Ты, правда, был на той стороне?
– Дошло, что это мог быть цирк для американцев?
– Угу.
– Молодец! Голова работает! Их пробовал спрашивать?
– Угу.
– Молчат и загадочно улыбаются?
Я кивнул и выжидающе посмотрел на него.
– Ария существует. Я, правда, был на той стороне. Я, и еще девять человек.
– Хорошо, – попробовал улыбнуться я.
– Ну!
Володя прихлебывал обжигающий напиток и несколько минут внимательно меня разглядывал.
– Что ты расскажешь им об этом? – Артемьев кивнул на стену вагончика.
– Тебя не выдам, – выговорил я угрюмо. – Ты об этом спрашивал?
– Я в опале, – усмехнулся он и кивнул. – Слишком много вопросов задаю.
– Я, вроде, тоже...
– А ты спроси их домашний адрес Петра Мальцева, – хмыкнул Артемьев.
– Кто это?
– О-о-о! Это великий человек! – нервно засмеялся он. – Он тот самый краевед, который подсунул фото Змеиных Гор Ветлицкому...
– А-а-а...
– ... И тот самый парень, который подсказал Оленьке Наумовой идею транспортера...
Я выпучил глаза.
– И, вот что самое забавное! Он никогда не жил в Юрге и не учился в Новосибирском университете. Фантом какой-то!
– Правда?
– А ты спроси у них. Они тоже пробовали его искать.... Кстати, Оленька говорит, что у «фантома» в комнате общежития на стене висела фотография Арии с высоты птичьего полета. Так вот: аэрофотосьемку на Змеиных горах не делали! Хочешь еще?
– Угу, – я пожалел, что диктофон разбился в автокатастрофе.
– На снимке, который краевед притащил профессору, изображены люди, никогда не бывавшие в Юрге или окрестностях! Видел?
Я кивнул. Увеличенная копия раритета красуется на видном месте в музее. И изображены на ней несколько дам в платьях образца начала прошлого века играющих в бадминтон.
– Какие, нахрен, леди в Юрге 1904 года?! Здесь только татары тогда жили. Да станция ямская была!
– И что все это значит?
– Это еще не все, – мрачно улыбнулся Володя. – Знаешь, как называется главный континент на Арии?
– Что-то про восемь куполов?
– Мир с Восемью Куполами. Ага. А знаешь почему? Карту видел?
Мне оставалось лишь покачать головой. И на первый вопрос и на второй.
– Континент похож на неправильного осьминога. Каждый из полуостровов – купол. И таких куполов – восемь. Я спросил жрецов, когда именно континент получил свое современное название. Они мне сказали – так было всегда. Но как можно было название такое придумать, если ни разу не видел континент из космоса!?
– Ты хочешь сказать...
– Уже сказал. Мне предложили пойти в отпуск...
Мне остро понадобилось выпить. Чего-нибудь покрепче. И словно услышав мои мысли, Володя спросил:
– Водки хочешь?
Артемьев достал начатую бутылку и отполированные от частого использования стограммовые стаканчики. Не чокаясь и без тостов, мы выпили, и закусили моим остывшим кофе.
– Кто-то позволил нам открыть Арию, – закурив сигарету, сказал офицер. – И смотрит теперь, что мы там сварганим. И с этим нужно что-то делать...