Он кружил надо мной, как самолет в поисках цели. Я закуталась в мех с головой, но угрожающее зудение не удалялось. Я мысленно соотнесла толщину меха и длину жала. Стало очевидно, что я избрала страусиную тактику. Выглянула из меха. Комар явно готовился к посадке на меня. Звать на помощь? Ох, поздно!.. Я соскочила с кресла и начала размахивать мехом, как пропеллером. Уж не знаю, куда я попала, но зудение прекратилось, и я увидела поверженного агрессора на дне клетки. Он был жив, но ошеломлен. Стремясь закрепить успех, пока не поздно, я опять раскрутила мех и бросилась на комара. Он тяжело взмахнул крыльями, кстати, очень красивыми и, оттолкнувшись лапками, вылетел, предпочитая покинуть столь негостеприимную территорию.

Победа осталась за мной. Я чувствовала воодушевление, но и тревогу столько таких комариков, жучков, паучков, птичек, лягушек и прочих столь же "милых" тварей поджидает меня в этом мире?! И смогу ли я им противостоять? Хотя о чем разговор... Я забылась в боевом азарте. Мир остается им. Я ухожу. Однако, похоже, очень себя жалею при этом. И выдаю ложные сентенции. Вполне возможно, этот комарик покинет мир гораздо раньше меня. Птичка слопает, Святогор прихлопнет или жизненный цикл завершится.

Поэтому живи, пока живешь. И этот мир в равной степени со всеми остальными - твой. И ты имеешь основания отстаивать свое право на жизнь в нем... Бодрый голос оптимиста...

– Эй, Микрошечка, - раздался из микродинамика приглушенный голос Святогора, а где-то далеко вверху пронеслись раскаты грома.
– У тебя все в порядке?

Моя клетка стремительно взлетела ввысь, и от перегрузки я вынуждена была сесть прямо на пол. Еще раз спасибо вестибюлярному аппарату - меня не вырвало, хотя тошнота ощутилась.

– Все отлично, спасибо, - мужественно соврала я, глядя в огромные бело-голубые озера его глаз. Фу, какой пошлый штамп!.. Не озера! Его глаза похожи на небо: черный зрачок с искорками - на ночное, сине-голубая радужная оболочка - на ясное дневное, а белки - на белые облака, надвигающиеся на небо с горизонта...

И еще - они очень добрые.

В улыбке раскрылась пещера его рта, обнажив айсбергоподобные зубы.

– Замечательно!
– прошептал он, чтобы не оглушить меня, но динамик орал, как бешеный.
– Тебе скучно было там внизу?

– Да уж, здесь не соскучишься, - хихикнула я.

– Можно, я понесу тебя у груди?
– попросил Святогор.
– Мне одиноко, когда я тебя не вижу.

– Неси, где хочешь, - разрешила я, пожалев исполина. Долго ли еще ему смотреть на меня?..

Он пристроил клетку сбоку, обняв правой рукой. Сердце его здесь колотилось не столь оглушительно, а вдох проносился вверху. Так что жить было возможно. И я продолжала жить.

Пошел дождь. Холодный и злой. Хотя, зачем очеловечивать природу? Оскорблять примитивом. Это был осенний дождь. Но злости в нем было меньше всего. Тоска прощания?.. Но это опять на нашем примитивном человеческом уровне. Он делал свое дело, не замечая нас. Про злость я упомянула потому, что капли били очень больно, пока я не надвинула козырек и не закуталась в мех. А поскольку каждая капля была для меня с ведро воды, пока я все это делала, промокла до нитки.

Святогор спрятал клетку под свою куртку и быстро зашагал к дому. Мне стало тепло, темно и мокро, наверное, как в материнской утробе. И почему мы не помним, как было там?!

Дома Святогор наполнил пластиковую ванну для кукол теплой водой и опустил меня туда отогреваться. И пока я блаженствовала, включил электрическое отопление и развел огонь в камине. Конечно, в смысле тепла можно было обойтись и без него, но мы оба любили живой огонь. Он согревает но только тело, но и душу. Генетическая память?..

Потом мы сели у камина и пили чай с малиной. Расстелили клеенку на полу и пили. Он - полулежа рядом. Я - целиком забравшись на клеенку, потому что справиться с малиной было для меня серьезной проблемой. Ягода-то была больше моей головы...

Потом смотрели в огонь. Святогор - сидя в кресле, а я - на его колене. Было тепло и покойно. В основном. Однако изредка накатывало чуть заметное ощущение тревоги. Томление? Предчувствие?..

Язычки пламени тянулись за потоком воздуха, и мне покой наш вдруг стал казаться противоестественным, придуманным. А мизансцена, в которой мы пребывали - иллюстрацией к чьей-то не слишком удачной сказке. Меня вдруг словно потянуло за языками пламени.

– Микрошечка, тебя что-то беспокоит?
– отреагировал мой чуткий.

– Нет, все в порядке. Пламя наполняет энергией, энергия требует выхода, но не может найти своего носителя.

– Спой песню, - посоветовал мой мудрый.

– Какую?

– Соответствующую моменту желательно... Настройся на огонь.

Я смотрела на трепещущие язычки, копалась в памяти и пыталась настроиться. Услышит ли он меня? Ах да, - усилители...

– Когда-нибудь через тысячи лет

В том сказочном мире, где нас с тобой нет,