И ещё говорил и уговаривал Леха.

Ему казалось, что, как только Кика познакомится со "спортсменкой и комсомолкой", тут же останется у него проживать.

Они будут гулять по Новокосинским просторам, покупать пивко на вечер, ночью трахаться всласть.

Кика и ребеночка ему родит - девочку, похожую на нее, а "ту" работу в Клубе он бросит, для Кики надо силы беречь! Попросится в охрану или ещё как... Заработает!

Кика голодная и холодная ходить не будет.

Так он выплескивался перед Кикой, а она уже дергалась от

этих нудных песен о любви и ждала момента.

И момент наступил.

Леха спросил её.
– Ну, чего молчишь? Я ведь тебя, ты не знаешь, как люблю! По-настоящему.
– А что?
– весело сказала она, - а что? И выйду за тебя, и рожу! И не одного, а двух, говорят, один вырастает эгоистом... Леха обалдел. Он не врал, он хотел на ней жениться, но понимал, что дело это тяжелое и долгое - уговорить её, познакомить с мамой, развод, то-се... Но всегда заводил этот разговор - вода камень точит... Но чтобы вот так прямо согласилась?! Этого он не ожидал!
– Адик, - Кика посмотрела на него тем пронзающим взором, которого он не выдерживал, - я тебе хочу все честно объяснить...

И она стала говорить, какая она эгоистка, какая не хозяйка, как она не терпит дискомфорт, как не сможет жить в одной комнате даже с любимым человеком, про свои дурные привычки, про бессонницу, про его маму, которая придет в ужас от такой невестки... и многое, многое другое. И все это была истина.

Получалось, что им с Лехой никогда не быть вместе.

Но Кика не была бы Кикой, если бы тут же не заметила его враз возникшее уныние и не исправила дело веселым смехом и поцелуйчиком.
– Я же не отказываю тебе. Просто ты должен все про меня знать. Ты должен будешь создать мне такие условия, в каких я смогу жить: отдельная квартира, евроремонт, загородный домик... На это нужны огромные деньги, я - женщина дорогая, даже не золотая, долларовая, - а бриллиантовая, ты хоть понимаешь это?

Леха понурился и кивнул. Ну, что? Скис? А я-то думала... разочарованно заметила она, потянувшись и сбросив с себя простыню и игриво залебезила.
– Мы, что не будем больше? Я хо-очу...

Когда, наконец, секс-мероприятие закончилось, Леха вдруг бухнул. Да ради тебя я что хочешь сделаю.
– Правда, Адик?!
– искренне удивилась Кика.

Леха пожал плечами.
– Я хочу, чтоб ты все имела - и деньги, и наряды. ... Он и вправду её любит! Вот странность: она не любит никого, а её - все! Она пытливо посмотрела на него. Леха сидел, задумавшись.

* * *

Она приподнялась на локте, глядя на его довольное, зарозовевшее лицо, в голубые, очень яркие теперь,глаза.

Он усмехнулся и похлопал её по руке: тебе хорошо со мной (он не терпел таких вопросов, но сейчас не нашел ничего лучшего, а сказать что-то хотелось)?

Она кивнула, но сказала совсем о другом.
– Стас, я хочу, чтобы ты узнал обо всем.

И начала издалека.

С той поры, как муж рассказал ей о Башкирове (Стас приготовился чуток вздремнуть вначале, но по мере продвижения рассказа он, как гончая, почуял жирного зайца, и сон сняло как рукой), как сказал ей в больнице, чтобы она "сняла", как она не обратила внимания... И где эту "парткассу" найти она представления не имеет...

Стас сел на тахте, Лина - тоже.

Она ждала, что он скажет, - по его возбужденному виду можно было определить, что он придумал какой-то замечательный выход!

Он-то кое-что придумал, но скорее вход, чем выход...

Стас был не только взбудоражен - он был не в себе: такое дело! Все трудно, все сложно и непредсказуемо, но возможно!

Только не упустить этого мужика!

О Лине он подумал мельком - разберемся! Она была у него как бы уже в кармане.
– Лин, - сказал Стас проникновенно.
– я в трансе и шоке... как хочешь, можешь называть мое состояние, и пока не знаю точного решения, не отвечу тебе сию минуту... Дай подумать.

Лина смотрела на Стаса и думала, почему мне так повезло? Со мной рядом прекраснейший молодой мужчина, который, судя по всему, неравнодушен ко мне, и только от меня будет зависеть: полюбит он меня всерьез или нет. Я старше (о, как это ужасно!), значит, должна быть мудрее. Но это потом, потом, а все хорошо!
– Да, ты прав, милый (музыкой отдалось в Стасе это мелодично сказанное - "милый", с такой нежностью... Не расслабляйся, Стас, сказал он себе, ты обязан отсюда свалить, и эта женщина тебе поможет), - сказала Лина и погладила его по виску, волосам, с невыразимой лаской, что Стас опять дрогнул и потянулся к ней...

* * *

Он тут же вскочил, подал стул, спросил, не надо ли ей чего-нибудь выпить, кофе, чай, фрукты?..

Олик скромненько попросила кофе, и он сам пошел к Ирине и принес на подносике не только кофе, но и все остальное.

Она смутилась и даже закраснелась.

Это умилило Владимира Николаевича, и он смотрел на Олика, не отрываясь, и во взгляде его было восхищение.

Он даже сам понял это и опустил глаза.

Олик потихоньку пила кофе, а он думал о странном чувстве, которое вызывает у него эта девушка с первого своего прихода...