Подкрепление скоро должно было подойти – Эдвин и Моркар готовились в поход, хотя и неохотно. Неужели у них нет шансов на победу? Он поделился своими мыслями с Торкелем.

Исландец вздохнул:

– Король ушел так далеко и сделал уже так много. Теперь мне кажется, что его сердце управляет его головой.

Вальтеоф выпрямился в седле:

– Он победил при Стэмфорде, он победит снова.

На следующий день, в сумерках, когда собирались отдохнуть часа два, они увидели двух крестьян, бегущих по дороге и явно испуганных.

– Что с вами? – резко спросил Вальтеоф. – У вас есть известия о короле Гарольде? Где сейчас нормандцы?

И так как они все еще продолжали таращить глаза, он закричал:

– Ради Бога – отвечайте!

Тот, что помоложе, пришел в себя в достаточной степени, чтобы показать дорогу на Гастингс.

– Там страшная битва, недалеко отсюда, при Сангелаке. Битва – уже! Вальтеоф хотел было слезть с коня и вытрясти новости из этого полусумасшедшего парня:

– Скажи мне все, что знаешь. Быстро!

– Битва идет уже целый день, – продолжал крестьянин, а его приятель подключился к рассказу, голос его все еще дрожал: – Они пришли с моря – мы и представить не могли себе такое количество.

– Лагерь короля около Няблони, на перекрестке дорог. Они дрались весь день.

– Там тысячи убитых.

– Мы видели, господин, теперь идем предупредить по деревням.

Внезапно, не дослушав их, Вальтеоф, пришпорив коня и приказав воинам следовать за ним, бросился в ночную тьму.

Сердце сжалось от непонятного страха, в голове шумело, в желудке стоял ком, он боялся подумать о том, что увидит в Гастингсе, и вскоре они с Торкелем опередили остальных.

Через какое-то время ему показалось, что он услышал – хотя и вдалеке – беспорядочные звуки битвы. Они ехали по дороге, которую пересекала речка, по ту сторону ее и шло сражение. Вскоре они оказались в гуще бегущих людей, пеших и конных. Некоторые – легко раненые, другие – едва способные волочить ноги, но все еще рвущиеся в бой.

Вальтеоф поднял лошадь на дыбы.

– Стой! Стой! – закричал он и схватил одного из бегущих. – Ради Бога, скажи мне, что случилось?

Человек поднял испачканное в крови и грязи лицо:

– Все кончено, мы не смогли их сдержать, мы пытались, но воины падали – эти проклятые стрелы, – если бы подошла помощь. Ты с дружиной, господин?

– Нет, – ответил Вальтеоф сквозь зубы.

– Да помилует нас Бог, – человек бросился бежать, и ошеломленный граф схватил другого. – Где лагерь короля?

– Милю по дороге. Но Ансгар уже отвел оттуда людей. «Дела очень плохи, – подумал граф, – если Ансгар велел отступать».

– Где они сейчас?

– Бог весть, – воин устало прислонился к графскому седлу. По голове текла кровь, и он стирал ее рваным рукавом. – Ансгар тяжело ранен, они отнесли его на носилках в Лондон.

– Но король, конечно же, на поле? Человек зарыдал:

– Он мертв, они все погибли – ярлы, телохранители короля, никого не осталось у знамени.

Граф пошатнулся в седле. Он ослышался. Или это страшный сон? Он глубоко вздохнул:

– Ты, наверно, ошибся – не все? Воин с трудом говорил:

– Там никто не остался живым.

– Граф Леофвайн? – Он с надеждой произнес это имя, но человек замотал головой с новыми рыданиями.

Вальтеоф склонился к седлу, из глаз брызнули слезы:

– О Боже, только не Леофвайн. Не Леофвайн! Рядом тихо прошептал Торкель:

– Господи, помилуй! Человек продолжал:

– Вы ничего не сможете сделать, господин. Возвращайтесь в Лондон вместе с нами.

Но Вальтеофа охватила слепая ярость, горе было слишком велико, чтобы он мог ясно мыслить.

– Мы сможем им отомстить, – зарычал он в бешенстве; смахнув слезы, он натянул поводья и ринулся прямо на бегущих людей, призывая их встать под его знамя.

Кто-то сказал ему, что солдаты Нортемпшира были на правом фланге английской армии. Его собственные люди, наконец, его нагнали, и он повел маленькую группу, которую собрал, вдоль берега.

Внизу был речной поток в обрамлении низенького кустарника, на дальнем берегу – крутой откос, по которому, падая и поднимаясь, карабкались люди. Он кричал в темноту, призывая их к себе.

– Нормандцы идут. Их кавалерия сзади, – выдохнул один, когда поднялся к Вальтеофу. – Отпусти меня, – кричал он в панике, когда почувствовал, что его схватили за шиворот. – Отпусти меня. Они всех нас перебьют!

Вальтеоф швырнул его на землю:

– Чей ты человек?

– Ради Матери Божией, отпусти меня, – железная хватка Вальтеофа не слабела. – Я из Фортерингея.