Воевода кивнул:

– Оракул, отвечай хорошенько. Сколько мне осталось жить?

Оракул устало улыбнулся:

– Тривиальный вопрос, легко ответить. Почему нет? Итак, из положения твоего тела, из ритма дыхания и пульса я делаю вывод, что ты болен раком. Твое дыхание гнилостно. Ты не проживешь и года.

Воевода с искаженным лицом повернулся к Мудрейшему:

– Убрать его, он лжец! Я дал вам рабов, а он лжет мне!

Мудрейший поднял руку:

– Не приходи к Фонтану за ложью и лестью, ты услышишь только правду.

– Как могу я продлить свою жизнь?

– Я не врач. Умеренность в еде, разумный режим дня, отказ от вина и наркотиков. Благотворительность, для облегчения совести.

Воевода снова яростно уставился на Мудрейшего:

– Вы снова обманываете меня. Этот урод несет чушь. Почему он не откроет формулу?

– Какую формулу? – Непонимающе спросил жрец.

– Эликсир вечной жизни! – Проревел воевода. – Что еще?

– Спросите его самого, – пожал плечами Мудрейший.

Воевода повторил вопрос. Оракул покачал головой:

– Я не знаю такой формулы, и мне не хватает знаний, чтобы вывести ее.

– Спрашивайте только о том, что реально. Оракул – не обманщик, как Витторы или волшебники из Эдельвейса.

Воевода густо покраснел:

– Как могу я закрепить свою власть за своим сыном?

– В государстве, изолированном от внешнего влияния, можно править благодаря традиции, благодаря силе или по желанию подданных. Последнее гарантирует режиму стабильность.

– Дальше, – крикнул Воевода. – Ты можешь сейчас умереть.

– Странно, – сказал оракул, – а я только начал жить.

– Говори, – резко приказал Мудрейший.

– Твоя династия началась с тебя, когда ты отравил прежнего Воеводу. Ты не можешь опираться на традицию. Поэтому твой сын должен править силой. Механизм прост: он должен убивать всякого, кто осмелится оспорить его власть. Это создаст ему новых врагов, их он тоже должен уничтожить. Если он сможет убивать быстрее, чем его противники, он останется у власти.

– Невозможно! Мой сын – неженка. Я окружен предателями, мерзавцами, которые ждут только моей смерти, чтобы начать грабить и убивать.

– В этом случае, твой сын должен показать себя таким способным правителем, чтобы ни у кого не возникло желания заменить его.

Глаза Воеводы затуманились. Его мысли были далеко, наверное, с его сыном.

– Чтобы подготовить почву, ты должен изменить внутреннюю политику.

Следует рассмотреть каждое действие твоих чиновников с точки зрения непривилегированных слоев населения. И внести соответствующие изменения в политику. Тогда после твоей смерти твой сын сможет опираться на доверие и лояльность простого народа.

Воевода откинулся на спинку кресла и насмешливо поглядел на Мудрейшего.

– И за это я заплатил двадцать рабов и пять унций меди?

– Он наметил вам план действий. Он ответил вам.

– Но, – запротестовал Воевода, – он не сказал мне ничего приятного.

Мудрейший спокойно смотрел на перламутровую стену:

– Лесть и фантастические бредни оставьте придворным магам. У Фонтана вы услышите только правду.

Воевода вздохнул, фыркнул:

– Хорошо. Еще вопрос. Люди Дельты совершают набеги на Криджинскую долину и угоняют скот. А мои солдаты не могут преследовать их, тонут в грязи и теряют следы в протоках. Как мне покончить с этой напастью?

– Посади дикий виноград на Имсдиптонских холмах.

Воевода крякнул, Мудрейший торопливо сказал:

– Объясни.

– Люди Дельты выращивают кламов. Твои стада печавье пасутся на Имсдиптонских холмах и каждый год объедают там всю растительность.

Осенние дожди смывают почву в реку Паннасик. Вещества, содержащиеся в ней, смертельны для кламов. Они гибнут от соприкосновения с ней и оголодавшие люди Дельты крадут твой скот. Ты можешь покончить с бедой, устранив ее причину.

– Они коварны, они разбойники и обманщики, я жажду мести!

– Ты ее не получишь, – сказал оракул.

Воевода вскочил на ноги. Он схватил каменный сосуд из своего паланкина и швырнул в оракула. Сосуд попал бедняге в грудь. Мудрейший яростно вскинул руку, Воевода ответил ему бешеным взглядом, оттолкнул девушек и нырнул в паланкин. Носильщики подняли его на плечи и вышли из зала.

Оракул закрыл глаза. Он тяжело дышал, жадно хватал воздух. Его пальцы смыкались и размыкались. Завороженный Клайстра шагнул вперед, но Нимэстер схватил его за рукав: