Горман Серкумбрайт взял канистру, взвесил в руке:

– Довольно тяжелый. Зачем ты принес его сюда?

– Нам нужно придумать, как с ними бороться. Судя по всему, жук действует как видеопередатчик. Думаю, их делает “Альвак корпорейшн”. Если мы определим диапазон его передач, мы сможем сконструировать детектор жуков.

Серкумбрайт посмотрел на канистру.

– Если он еще работает, я найду диапазон довольно быстро.

Он поставил канистру рядом с частотным детектором. Шорн отвинтил крышку, осторожно достал завернутого в тряпку жука, посадил его на скамью. Серкумбрайт показал на шкалу, загоревшуюся в нескольких точках. Он начал было говорить, но Шорн жестом призвал к молчанию. Серкумбрайт кивнул и написал:

«Нижние линии, вероятно, от источника питания. Линия вверху – частота передачи. Очень узкая и мощная”.

Шорн убрал жука в канистру. Серкумбрайт отвернулся от детектора.

– Если он нечувствителен к инфракрасному свету, можно попробовать разобрать его – отсоединить источник.

Шорн нахмурился:

– Ты уверен, что это безопасно?

– Предоставь это мне.

Серкумбрайт подсоединил провода от осциллографа к задней панели детектора, отмечавшего несущую частоту жука-шпиона.

Осциллограф показал нормальную синусоиду.

– А теперь выключи свет.

Шорн повернул выключатель. В комнате стало темно, только на экране осциллографа плясал луч и мутнo-красное сияние исходило от инфракрасного прожектора.

Фигура Серкумбрайта заслонила прожектор. Шорн посмотрел на осциллограф. Никаких изменений синусоиды.

– Отлично, – сказал Серкумбрайт. – Пожалуй, если я напрягу зрение.., или лучше сходи в кладовую и принеси мне инфракрасные очки. На верхней полке.

Он поработал еще минут пятнадцать, и синусоида на экране осциллографа исчезла.

– Ну вот, – удовлетворенно вздохнул Серкумбрайт, – получилось. Можешь включить свет.

Они стояли и рассматривали жука – маленькую черную пулю в два дюйма длиной, с двумя кристаллическими глазками по обе стороны головы.

– Отличная работа, – сказал Серкумбрайт. – Это, конечно, продукция “Альвака”. Я сообщу Грейторну – может, он сумеет что-то придумать.

– А как насчет помех? Серкумбрайт поджал губы.

– Вероятно, у каждого жука своя частота, иначе их сигналы сливались бы. Но источники питания наверняка работают на одной частоте. Я могу сделать временное устройство, которым можно пользоваться несколько дней, потом Грейторн постарается достать кое-какие детали в “Альваке”.

Он пересек комнату, нашел бутылку красного вина и поставил ее перед Шорном.

– Расслабься немного.

Прошло полчаса. Шорн молча наблюдал, как Серкумбрайт, мурлыча песенку, орудует паяльником.

– Вот, – объявил наконец Серкумбрайт. – Если в радиусе пяти ярдов появится жук, эта штука начнет зудеть.

– Хорошо. – Шорн осторожно положил прибор в нагрудный карман и с любопытством посмотрел на Серкумбрайта, который, устроившись в кресле, набивал трубку. Всегда предельно уравновешенный и невозмутимый, Серкумбрайт заметно волновался: набивая трубку, он придавливал табак большим пальцем энергичнее, чем требовалось.

– Я слышал, вчера убили еще одного телека?

– Да, я там был.

– Кто этот Гескамп?

– Неплохой мужик. Где он сейчас?

– Он мертв.

– Хм-м-м… – Шорн помолчал. – Как это случилось?

– Телеки передали его федеральной полиции в Нолле. Он был застрелен при попытке к бегству. Шорн почувствовал, как в нем нарастает ярость.

– Не принимай близко к сердцу, – мягко посоветовал Серкумбрайт.

– Я убиваю телеков из чувства долга, – сказал Шорн. – Не ради удовольствия. Но, хотя мне и стыдно, я бы очень хотел пришить начальника федеральной полиции в Нолле.

– Сам начальник полиции, возможно, и ни при чем, – возразил Серкумбрайт. – Там были два его заместителя. Кроме того, Гескамп действительно мог пытаться сбежать. Завтра мы узнаем точно.

– Как?

– Мы совершим небольшую вылазку. Обработаем тех двоих наркотиками и все узнаем. Если они работают на телеков, они умрут, и это будет уроком для остальных. Хотя, по правде говоря, мне не по душе террористические методы.

– Что еще нам остается? Если мы заставим их признаться и передадим прокурору, они получат выговор и выйдут на свободу.