Интервью с дидактором Тальбертом Фальконе Вержем, выдающимся психопатологом.

Дидактор Фальконе был…

«…крайне обеспокоен нарастающим количеством умственных расстройств. 92 процента больных в стране — это психические больные. Один человек из шести находится на учете в психдиспансерах. Серьезнейшая проблема нашего времени, но ею никто не занимается, так как не видно путей ее решения — а значит, возможности повышения фила».

Вэйлок перечитал параграф. Это же его собственные слова! Он стал читать дальше с интересом.

«Причина всех психических расстройств очевидна. Интеллигентный человек, много работающий, вдруг обнаруживает, что, несмотря на все его усилия, его слоп неотвратимо приближается к терминатору. Человек впадает в транс. Временами, при определенных обстоятельствах, он становится буйным и опасным для окружающих.

Это самая характерная особенность нашего времени. И количество таких больных увеличивается в связи с тем, что повышение фила становится все более и более трудным. Разве это не трагедия? Мы, познавшие тайны материи, покорившие межзвездное пространство, построившие роскошные дворцы до небес, и, наконец, уничтожившие время, мы, знающие и умеющие так много — все еще беспомощны, когда нам приходится иметь дело с человеческим мозгом!»

Вэйлок задумчиво положил газету. Он поднялся, вышел из кафе, пересек Эстергази сквер и прошел по Рамбольд Стрит в Мерсер.

Вот его поле деятельности — и именно тут пролегает путь в амаранты, именно здесь предлагает ему работу Бэзил, обещая поддержку. Разумеется, ему сначала будет трудно. Придется много учиться. Но Бэзил прошел через все это и теперь уже приближается к Сердам.

Вэйлок задумчиво шел дальше, дошел до башни Пелагис Индастри и поднялся на лифте на верхнюю площадку.

Вид был исключительный. Горизонт расширился до пятидесяти миль. Он видел реку Шант, Глэйд Каунти, Карневаль и даже далекое море. Внизу лежал город, извергающий низкие звуки, вверху сиял беззвучный купол неба. Вэйлок подставил лицо ветру и волна энтузиазма охватила его. Кларжес! Блистательная цитадель цивилизации в море дикости и варварства. Он, Гэвин Вэйлок, уже раз вознесся над ним.

Он сделает это еще раз!

К северу от Мерсера река огибала Семафор Хилл и втекала в долину Ангелов. Затем она извивалась среди холмов Вандун Хайленд — самая красивая местность в Кларжесе. На северном холме расположился Балиас, тоже красивое место, не менее престижное. Здесь, в основном жили Вержи и Серды, а также богатые гларки, которые компенсировали отсутствие фила экстравагантным образом жизни.

Паллиаторий был расположен всего в нескольких сотнях метров от Риверсайд Роад. Вэйлок вышел из сабвея на станции Балиас, поднялся на поверхность и очутился перед Паллиаторием. Он прошел в приемную.

Там он спросил, где ему найти Бэзила Тинкопа, и был направлен на третий этаж в 303 кабинет. Найти его оказалось несложным. На двери висела табличка: «БЭЗИЛ ТИНКОП, психиатр» и чуть ниже, более мелким шрифтом: «СЭТ КАДДИГАН, психотерапевт».

Вэйлок вошел.

За столом сидел и работал человек. Он отчеркивал линии на листе бумаги. Вероятно, это и есть Сэт Каддиган. Он был высоким, но немощным, с костистым лицом, растрепанными рыжими волосами и чересчур длинным носом. Он нетерпеливо посмотрел на Вэйлока.

— Я хотел бы видеть мистера Бэзила Тинкопа.

— Бэзил на конференции. — Каддиган вернулся к работе. — Садитесь. Он скоро вернется.

Вэйлок не стал садиться, а подошел к стене посмотреть на фотографии. Это были групповые съемки, очевидно, персонал Паллиатория. Каддиган искоса наблюдал за ним. Внезапно он спросил:

— А зачем вам мистер Тинкоп? Может, я помогу вам? Вам нужно место в Паллиатории?

Вэйлок рассмеялся.

— Разве я похож на сумасшедшего?

Каддиган наблюдал его с профессиональной беспристрастностью.

— Словно сумасшедший не несет в себе научной информации. Мы, врачи, редко используем его.

— Вы ученый? — спросил Вэйлок.

— Считаю себя таковым.

На столе лежал лист, на котором было что-то изображено красным фломастером. Вэйлок взял лист.

— И художник к тому же.

Каддиган взял лист, поднес его к носу, положил на стол.

— Этот рисунок, — ровно сказал он, — сделан пациентом. Он нужен для диагноза.

— А я думал — это ваша работа.

— Почему?

— В ней чувствуется что-то необычное.

Каддиган снова посмотрел на рисунок.

— Вы действительно так считаете?

— Да, конечно.

— Вероятно, у вас те же мании, что и у больного, рисовавшего это.

Вэйлок рассмеялся.

— А что это?

— Пациента попросили нарисовать его мозг.

Вэйлок заинтересовался:

— У вас много таких рисунков?

— Очень.