С людьми такого сорта Лэму случалось сталкиваться. Он резким тоном начал:

— Я хочу знать, что вы делали вечером в пятницу, восьмого января, начиная с половины пятого.

— Да что вы! — Каддл явно подражал тону и акценту сержанта Эбботта.

— Этим вы ничего не добьетесь, Каддл, — предупредил Лэм.

— А я ничего и не хочу.

Лэм выпрямился.

— Довольно! В округе совершено два убийства, я расследую их. Долг каждого гражданина — оказывать содействие полиции. Я не могу силой заставить вас отвечать на вопросы или давать показания, но буду рад, если вы окажетесь невиновным. Могу добавить, что рано или поздно вам придется кое-что объяснить. Лучше рано. Так что начните с того, что вы делали в пятницу, восьмого января. Если ваши ответы меня не убедят, вас придется задержать.

Альберт Каддл тоже выпрямился.

— Что вам от меня нужно?

— Я уже говорил: я хочу знать, чем вы занимались после половины пятого в пятницу.

Альберт вскинул голову.

— Зачем?

— Сейчас объясню. В тот вечер у вас было назначено свидание с одной молодой особой. Вы встречались с ней в доме лесника, в роще Мертвеца. На свидание вы отправились примерно в пять вечера.

Альберт снова обнажил белые зубы.

— Ничего подобного я не делал.

— Вот как?

Альберт издал презрительный смешок.

— Не понимаю, что здесь происходит. Мы живем в свободной стороне, не так ли? Беда с вами, с полицейскими, — слишком уж вы умны. Да, молодая особа могла назначить мне свидание — я не говорю, что такого не было, — но это еще не значит, что я согласился. Наверное, все это выдумки моей жены. Она чертовски ревнива, а ревнивым женам может померещиться что угодно.

— Слушайте, Каддл, у вас было назначено свидание с Мэри Стоукс.

— Ну и что из этого? Нет, я не говорю, что у меня не было назначено свидание, но если бы и было, что с того?

— Ваша жена последовала за вами. Она увидела свет в роще Мертвеца, и услышала, что кто-то идет по лесу. В роще она обнаружила труп молодой женщины по имени Луиза Роджерз, спрятанный под ворохом листьев. Там она и испачкала пальто кровью. Думаю, вы понимаете, в каком вы положении. Ваши показания могут быть обращены против вас.

В черных глазах полыхнул гнев, яростный румянец залил лицо, голос зазвенел.

— Против меня? Но я не совершил никакого преступления! А вы, похоже, прекрасно осведомлены! Так вот что я вам скажу: эта Мэри Стоукс мне надоела. Она то манила меня, то отталкивала, затем снова звала — это не по мне, ясно? Девчонок в деревне полным-полно. Да, у меня была девушка — но не здесь, а в Лентоне. Мэри Стоукс оставила мне записку, договариваясь встретиться в пятницу. Но я назло ей отправился в Лентон. В субботу утром она принесла яйца и масло и сунула еще одну записку мне в карман — она писала, что дает мне еще один шанс и что мы должны встретиться в старом доме между половиной шестого и без четверти шесть. Но мне не было до нее никакого дела! В половине пятого я сел на велосипед и отправился в Лентон повидаться с подружкой!

Лэм не сводил с него многозначительного взгляда.

— Вы поссорились с Мэри Стоукс?

— Я поставил на ней крест — и все! И незачем допытываться — если я сказал, что расстался с девушкой, значит, между нами все кончено. Зачем мне было убивать ее? — он засмеялся. — Ни одна женщина не стоит того, чтобы из-за нее попадать в тюрьму, а уж Мэри Стоукс — тем более. Мне жаль того бедолагу, который прикончил ее. Надеюсь, он выкарабкается. Но я тут ни при чем — лишние неприятности мне не нужны. И если хотите повесить это дело на меня, подумайте хорошенько. Кажется, домой ее провожал Джо Тернберри? Они приехали автобусом без десяти восемь. А я ее не убивал, меня вообще здесь не было и не могло быть. В то время я находился в Лентоне, в «Розе и короне», играл в дартс и увлекся. Мы с подружкой пробыли там до десяти часов — это могут подтвердить человек пятнадцать. Ну, вы по-прежнему хотите арестовать меня?

В ответ на этот вопрос Лэм приказал:

— Покажите мне руки, Каддл, — обе сразу. Положите их на колени.

— Это еще зачем?

— Покажите руки!

— Хватит ломать комедию! — огрызнулся Альберт, но положил руки на колени.

Верхний сустав указательного пальца на левой руке отсутствовал.

Миссис Бартон была встревожена и сердита. Прослужив тридцать лет экономкой в Дипсайде, она научилась владеть собой и держать язык за зубами. Поладить со старым мистером Хатауэем было непросто. С возрастом он стал вспыльчивым — особенно после того, как его жена умерла, а единственный сын погиб на охоте. Были и другие обстоятельства — из тех, о которых не говорят вслух, но догадываются. Мало кто в деревне знал о них. Мистер Хатауэй в одиночку опустошал графин, с трудом добирался до спальни, но никто не подозревал об этой пагубной привычке несчастного одинокого джентльмена. Однажды он поймал на воровстве горничную с хорошими рекомендациями и прекрасными манерами. Поначалу все шло хорошо, а потом она украла из столовой подсвечник и позолоченную шкатулку, подаренную прадедушке мистера Хатауэя одним французским джентльменом, которого он спас во время революции. Но такого, как сейчас, в доме еще никогда не случалось!

Думая об этом, миссис Бартон покраснела до корней волос. Когда мистер Грант уезжал по утрам в воскресенье и возвращался на следующий день, она не заходила к нему в спальню — там обычно убирала Агнес. Сегодня был понедельник, застилать постель не пришлось, но она поднялась в спальню, чтобы посоветовать Агнес хорошенько прогреть отсыревшие простыни. Напрасно она это сделала, но старый мистер Хатауэей терпеть не мог сырость и не засыпал без грелки, а ей долго пришлось ухаживать за пожилым джентльменом…

Румянец стал еще ярче, когда миссис Бартон вспомнила отвратительную сцену. Агнес находилась в спальне, даже не удосужившись прикрыть дверь. Стоя на пороге, миссис Бартон все видела. Что же именно? Она не сразу поверила своим глазам: Агнес наклонилась над постелью, целуя подушку, а слезы так и текли у нее по лицу! Она всхлипывала и целовала подушку мистера Гранта. Какой стыд! Миссис Бартон сама не понимала, как сдержалась. Бесшумно прикрыв дверь, она вернулась в кухню. Когда Агнес спустилась выпить чаю, миссис Бартон не подала и виду, что ей все известно. А скверная девчонка тоже вела себя как ни в чем не бывало — странная улыбка на лице, странный взгляд. Только когда она направилась к двери, миссис Бартон не выдержала — очень уж ее разозлил взгляд Агнес. «Что это ты о себе возомнила?» — выпалила она.