В семь часов все приготовления были окончены. Плот устроили так, что на нем можно было пробыть два или три дня. Что касается пищи, то Моко отложил на время переезда провизию, для которой не надо было разводить огонь.

В половине девятого все разместились на плоту. Старшие стояли впереди, снабженные баграми и жердями; это был единственный способ управлять им, так как при таком течении руль был бы не нужен.

Около девяти часов можно было чувствовать прилив по тому, как плот трещал от напора воды. Если только плот выдержит этот первый напор, то нечего опасаться за его надежность.

— Слушайте! — воскликнул Бриан.

— Слушайте! — воскликнул Бакстер.

Оба стояли у канатов, сдерживавших груз спереди и сзади.

— Мы готовы! — закричал Донифан, стоявший с Уилкоксом в передней части плота.

Убедившись, что прилив поднял плот, Бриан закричал:

— Отчаливайте!

Приказание тотчас же было исполнено, и плот медленно стал продвигаться, таща за собой на буксире ялик.

Все радовались, видя это.

Если бы им удалось построить корабль с высоким бортом, то и тогда бы их радость была не меньше; подобное тщеславие, конечно, простительно.

Как известно, правый лесистый берег был значительно выше болотистого левого. Бриан, Бакстер, Донифан, Уилкокс и Моко употребили все свои силы на то, чтобы оттолкнуть плот, боясь сесть на мель, — глубина реки позволяла свободно держаться противоположного берега.

В первые два часа сделали около мили, не испытав ни одного толчка, и могли надеяться благополучно добраться до грота.

По вычислению Бриана, длина реки от истока до устья равнялась шести милям, и так как они могли проходить только две мили во время прилива, то, чтобы доплыть до места назначения, им пришлось ждать приливов.

Около одиннадцати часов начался отлив, и мальчики постарались отшвартовать плот, чтобы он не ушел в море.

Можно было снова отчалить вечером, когда начнется прилив, но в темноте опасно было рисковать.

— Мне кажется, это неблагоразумно, — заметил Гордон, — так как плот может разрушиться от толчков. Я согласен подождать до завтрашнего дня, чтобы воспользоваться утренним приливом.

Это предложение было очень разумно и получило всеобщее одобрение. Лучше пожертвовать временем, чем подвергать опасности такой драгоценный груз.

В этом месте предстояло пробыть полдня и целую ночь. Донифан и его товарищи по охоте в сопровождении Фанна поспешили высадиться на правом берегу.

Гордон советовал им не удаляться от берега. Так как они принесли несколько жирных дроф, то их самолюбие было удовлетворено. По совету Моко, эту дичь надо было приберечь на первый завтрак, обед или ужин в гроте.

Во время охоты Донифан не нашел никаких следов человека в этой части леса. Он видел птиц, улетавших в чащу, но не мог разглядеть, что это за птицы.

День кончился, и всю ночь Бакстер, Феб и Кросс не спали, готовые по необходимости закрепить канаты на плоту или ослабить их.

Ночь прошла спокойно. На другой день, без четверти девять, начался прилив, и они снова поплыли при тех же условиях, что и накануне.

Нельзя было плыть раньше прилива, и также нельзя было плыть во время отлива; они не могли проходить более одной мили в полтора часа, хотя это была еще средняя скорость. В час дня остановились близ трясины, которую Бриан должен был обойти, возвращаясь в бухту.

Воспользовались случаем исследовать это прибрежье. Моко, Донифан и Уилкокс сели в ялик и проплыли полторы мили по направлению к северу, до мелководья. Это болото было как бы продолжением того, которое тянулось по левому берегу реки и, казалось, изобиловало птицей.

Донифан настрелял бекасов и тем пополнил запасы.

Ночь была тихая, но морозная, с резким ветром. В некоторых местах река слегка замерзла, так что при малейшем толчке лед ломался и таял. Несмотря на принятые предосторожности, на этом плоту было неудобно, хотя каждый приютился под парусами. Некоторые дети, особенно Дженкинс и Айверсон, жалели, что ушли с яхты. Несколько раз приходилось успокаивать их.

На другой день благодаря тому, что прилив продолжался до трех дня, они доплыли до озера, и плот причалил у самого входа в грот.

Разгрузка сопровождалась радостными криками детей, для которых каждая перемена в жизни была забавой. Доль прыгал по берегу, как молодой козленок; Айверсон и Дженкинс бегали около озера, а Костар, отведя Моко в сторону, сказал ему: