Да и в самом деле, Гаттерас хотел отправиться на край света!

И вот в критических обстоятельствах Гаттерас, не колеблясь, заявил о себе экипажу.

Его верная собака Дэк, сопровождавшая его в путешествиях, первая признала хозяина, и, к радости людей мужественных и крайнему огорчению робких, неожиданно выяснилось, что капитаном брига «Форвард» был Джон Гаттерас.

Появление на бриге этого отважного человека было по-разному встречено экипажем. Одни всецело встали на сторону Гаттераса, соблазненные деньгами, другие, смельчаки, сочувствовали его замыслам, третьи повиновались, но скрепя сердце, и готовы были возмутиться при первом же удобном случае. Жизнь на бриге вошла в свою колею. Воскресенье 20 мая было посвящено отдыху.

В каюте капитана собрались на совещание Шандон, Уолл, Джонсон и доктор.

— Господа, — сказал капитан своим характерным, мягким и вместе с тем повелительным голосом, — вам известно, что я решил достигнуть полюса. Я хотел бы знать ваше мнение. Что вы думаете об этом. Шандон?

— Мне нечего думать, капитан, — холодно ответил Шандон, — мое дело повиноваться.

Казалось, этот ответ ничуть не удивил Гаттераса.

— Прошу вас, Ричард Шандон, — все тем же холодным тоном продолжал капитан, — высказаться относительно шансов, какие мы имеем на успех.

— За меня ответят факты, капитан, — отвечал Шандон. — Все попытки такого рода до сих пор оказывались неудачными. Желаю, чтобы мы были счастливее.

— И мы будем счастливее. Как ваше мнение, господа?

— Что до меня, — ответил доктор, — то я считаю, что ваше намерение, капитан, вполне осуществимо. Несомненно, когда-нибудь мореплаватели достигнут полюса, и я не вижу, почему бы этого не сделать именно нам!

— Это будет для нас тем легче, — отвечал Гаттерас, — что приняты все нужные меры и мы можем воспользоваться опытом наших предшественников. Кстати, Шандон, благодарю вас за ваши труды по снаряжению брига. В числе матросов есть несколько беспокойных голов, но я сумею их обуздать. Вообще же я могу только похвалить вас.

Шандон холодно поклонился. Положение его на бриге, которым он рассчитывал командовать, становилось фальшивым. Гаттерас сразу же это понял и оставил его в покое.

— Что до вас, господа, — обратился он к Уоллу и Джонсону, — то я счастлив, что заручился содействием таких мужественных и опытных людей, как вы.

— Я весь к вашим услугам, капитан, — отвечал Джонсон, — и хотя ваше предприятие представляется мне несколько рискованным, но вы можете вполне на меня рассчитывать.

— И на меня тоже, — добавил Джемс Уолл.

— Что до вас, доктор, то я отлично знаю вам цену.

— В таком случае, вы знаете больше, чем я сам, — с живостью ответил доктор.

— Считаю нужным, господа, — начал опять Гаттерас, — объяснить вам, на каких неопровержимых фактах основывается мой проект достичь полюса. В тысяча восемьсот семнадцатом году судно «Нептун», отправившись из Абердина, прошло к северу от Шпицбергена к восемьдесят второму градусу. В тысяча восемьсот двадцать шестом году знаменитый Парри, после своей третьей экспедиции в полярные моря, отправился со Шпицбергена на санях-лодках и поднялся на сто пятьдесят миль к северу. В тысяча восемьсот пятьдесят втором году капитан Инглфилд достиг в проливе Смита семьдесят восьмого градуса и тридцати пяти минут широты. Все это были английские суда, находившиеся под командою англичан, наших соотечественников.

Гаттерас остановился.

— Я должен добавить, — продолжал он со смущенным видом, как бы с трудом выговаривая слова, — что в тысяча восемьсот пятьдесят четвертом году американец Кейн, командовавший бригом «Адванс», поднялся еще выше, а его помощник лейтенант Мортон, отправившись по ледяным полям, водрузил знамя Соединенных Штатов выше восемьдесят второго градуса широты. Больше я не буду к этому возвращаться. Необходимо, однако, знать, что капитаны кораблей «Нептун», «Энтерпрайз», «Изабелла» и «Адванс» установили факт, что за этими высокими широтами существует полярный бассейн, совершенно свободный ото льдов.

— Свободный ото льдов! — воскликнул Шандон, прерывая капитана. — Не может быть!

— Имейте в виду, Шандон, — спокойно сказал капитан, глаза которого на миг вспыхнули, — что я привожу точные факты и называю подлинные имена. Добавлю еще, что во время стоянки капитана Пенни в тысяча восемьсот пятьдесят первом году в проливе Веллингтона его помощник Стюарт тоже видел свободное от льдов море, и его показания подтверждаются свидетельством сэра Эдуарда Бельчера, зимовавшего в тысяча восемьсот пятьдесят третьем году в Нортумберлендском заливе под семьдесят шестым градусом пятьюдесятью двумя минутами широты и девяносто девятью градусами двадцатью минутами долготы. Факты эти не подлежат никакому сомнению, и отрицать их могут только люди недобросовестные.