Вообще настроение на бриге было подавленное. И в самом деле, что может быть печальнее, чем вид попавшего в плен судна, которое больше не находится в своей родной стихии и формы которого скрадываются под толстым слоем льда; «Форвард» уже не был похож на себя; предназначенный для движения, он не мог тронуться с места; его превратили в деревянный дом, в склад, в неподвижное жилище, его — не боявшегося ветров и бурь. Это неестественное, нелепое положение невольно угнетало моряков и наводило на грустные размышления.

В часы досуга доктор приводил в порядок свои дорожные записки, в точности воспроизведенные в настоящем рассказе; он ни минуты не сидел без дела, и его настроение никогда не изменялось. Замечая, что буран затихает, он с удовольствием думал об охоте.

3 ноября в шесть часов утра при температуре -5°F (-21°C) Клоубонни отправился на охоту вместе с Джонсоном и Бэллом. Ледяные поля расстилались гладкой скатертью. Снег, выпавший в большом количестве за предыдущие дни, затвердел от мороза, и идти было легко. Стояла сухая, резкая стужа. Луна светила изумительно ярко, создавая чудесную игру света на изломах льдин; следы шагов, освещенные по краям, тянулись блестящей полосой за охотниками, огромные тени которых резко выделялись на снегу.

Доктор захватил с собой своего приятеля Дэка, не без оснований предпочитая его гренландским собакам, которые на охоте бесполезны и, по-видимому, не обладают темпераментом собак умеренного пояса. Дэк носился по снегу, обнюхивал дорогу и нередко делал стойку перед свежими следами медведей. Но, несмотря на все его искусство, охотники, после двухчасовой ходьбы, не встретили ни одного зайца.

— Неужели же вся дичь переселилась на юг? — сказал доктор, останавливаясь у подошвы холма.

— Может быть, и так, — ответил Бэлл.

— А я этого не думаю, — возразил Джонсон, — зайцы, песцы и медведи освоились со здешним климатом. По-моему, это буран их разогнал; но вот увидите, они появятся с первым же южным ветром. Другое дело, если бы речь шла об оленях или мускусных быках.

— А между тем на острове Мельвилла встречаются большие стада этих животных, — сказал доктор. — Правда, остров этот находится несколько южнее. Во время своих зимовок Парри всегда имел там достаточный запас этого превосходного мяса.

— Ну, а нам не посчастливилось, — ответил Бэлл. — Хорошо было бы запастись хотя бы медвежатиной.

— Но это как раз труднее всего, — заметил доктор. — Мне кажется, что медведей слишком мало и они уж очень дикие; они слишком осторожны и еще недостаточно цивилизованы, чтобы подставлять лоб под пули.

— Бэлл говорит о медвежатине, — сказал Джонсон, — но сейчас жир этих животных для нас гораздо важнее их мяса и меха.

— Правда твоя, Джонсон, — ответил Бэлл. — Ты все думаешь о топливе?

— Да и как не думать! При самой строгой экономии у нас хватит угля не больше чем на три недели.

— Да, — сказал доктор, — и это главная опасность. Сейчас только начало ноября, а между тем февраль — самый холодный месяц в полярных странах. Во всяком случае, за недостатком медвежьего жира мы можем рассчитывать на жир тюленей.

— Ненадолго, доктор, — ответил Джонсон, — потому что в скором времени они уйдут от нас. От холода, а может быть, из осторожности, но вскоре тюлени перестанут выходить на поверхность льда.

— В таком случае, — сказал доктор, — остаются одни медведи. По правде сказать, это самые полезные животные здешних стран, потому что они доставляют все необходимое человеку — пищу, одежду, освещение и отопление. Слышишь, Дэк, — добавил доктор, лаская собаку, — нам нужны медведи; ищи, друг мой, ищи!

Между тем Дэк обнюхивал лед; понукаемый доктором, он вдруг стрелой бросился вперед. Он громко лаял, и, несмотря на расстояние, его лай ясно доносился до охотников.

Исключительно хорошая слышимость при низкой температуре — замечательное явление, с которым может сравниться только яркий блеск звезд полярного небосклона. Лучи света и звуковые волны распространяются на огромные расстояния, особенно во время сухих и холодных гиперборейских ночей.

Охотники, прислушиваясь к отдаленному лаю, отправились по следам Дэка. Пройдя милю, они совсем запыхались, ибо легкие быстро устают на таком морозе. Дэк находился в пятидесяти шагах от ледяного холма, на котором стоял, странно раскачиваясь, какой-то огромный зверь.

— Наше желание исполнилось! — воскликнул доктор, взводя курок ружья.

— Медведь, и к тому же из крупных, — сказал Бэлл.

— И какой-то чудной, — добавил Джонсон, готовясь выстрелить после своих товарищей.

Дэк бешено лаял. Бэлл приблизился шагов на двадцать и выстрелил, но, по-видимому, промахнулся, потому что животное продолжало тяжело покачивать головой.