— Нет, Джонсон!

— А у вас, капитан?

— Нет, — ответил Гаттерас.

— Да ведь оно всегда было у вас, — сказал доктор.

— Да… Но его нет у меня… — бледнея, отвечал старый моряк.

— Как нет! — воскликнул доктор, невольно вздрогнув.

Другого огнива не было, и утеря его могла повлечь за собой тяжелые последствия.

— Поищите хорошенько, Джонсон, — посоветовал доктор.

Джонсон бросился к льдине, из-за которой он наблюдал зверя, затем прошел на поле битвы, где он разрубал на части медведя, но так и не отыскал огнива. Он вернулся в полном отчаянии. Гаттерас только посмотрел на Джонсона, но ни слова не сказал ему в упрек.

— Дело плохо, — сказал он доктору.

— Даже очень, — ответил Клоубонни.

— К несчастью, у нас нет с собой ни одного оптического инструмента, хотя бы подзорной трубы, а то с помощью чечевичного стекла мы могли бы добыть огонь.

— Знаю, — сказал доктор, — и это тем досаднее, что лучи солнца теперь уже так сильно греют, что вполне могут поджечь трут.

— Что ж, — сказал Гаттерас, — придется пообедать сырым мясом. Потом мы отправимся в путь и постараемся как можно скорей добраться до судна.

— Да, — в раздумье произнес доктор. — Да. Может быть, это и удастся. Почему бы и нет? Можно попробовать…

— О чем вы задумались? — спросил Гаттерас.

— Мне пришла в голову одна мысль…

— Мысль? — воскликнул Джонсон. — Вам пришла в голову мысль? Значит, мы спасены!

— Но удастся ли ее осуществить, это еще вопрос, — добавил доктор.

— В чем же дело? — спросил Гаттерас.

— У нас нет зажигательной чечевицы, так постараемся ее сделать.

— А как? — спросил Джонсон.

— Изо льда.

— Как? Вы думаете?…

— А почему бы и нет? Все дело в том, чтобы собрать солнечные лучи в одном фокусе, и кусок льда вполне может заменить зажигательное стекло.

— Возможно ли это? — спросил Джонсон.

— Вполне, только я предпочел бы пресноводный лед. Он прозрачнее и крепче, чем морской.

— Если не ошибаюсь, — сказал Джонсон, указывая на торос, находившийся шагах в ста, вон та темно-зеленая глыба вполне подойдет…

Все трое подошли к льдине, которая действительно оказалось пресноводной.

Доктор велел отколоть от нее небольшой кусочек и стал вчерне обрабатывать его топором, потом он выровнял ножом поверхность льдинки и постепенно отполировал ее рукой. Получилась прозрачная оптическая чечевица, словно сделанная из лучшего стекла.

Потом он достал кусок трута и приступил к опыту.

Солнце светило довольно ярко; доктор подставил ледяную чечевицу под солнечные лучи и собрал их на куске трута.

Через несколько секунд трут воспламенился.

— Ура! Ура! — крикнул не веривший своим глазам Джонсон. — Ах, доктор, доктор!..

Старый моряк не помнил себя от радости и, точно полоумный, метался по сторонам.

Доктор вошел в ледяной дом; через несколько минут печь загудела, и аппетитный запах жаркого вывел Бэлла из мрачного оцепенения.

Легко себе представить, с какой радостью путешественники принялись за обед; однако доктор советовал им поменьше есть после голодовки и сам ел мало.

— Сегодня выдался счастливый денек, — сказал он. — Теперь мы обеспечены едой до конца пути. Но не будем почивать на лаврах. Надо поскорей двигаться дальше.

— Мы находимся всего в сорока восьми часах пути от «Порпойза», — заметил Альтамонт.

— Надеюсь, — улыбаясь, сказал доктор, — мы найдем там огниво.

— Конечно, — отвечал американец.

— Правда, сейчас моя ледяная чечевица действует исправно, — продолжал доктор, — но в пасмурные дни она бесполезна. А таких дней немало в местах, удаленных от полюса меньше чем на четыре градуса.

— Да, меньше чем на четыре градуса, — со вздохом сказал Альтамонт. — Мой корабль находится там, куда не доходило ни одно судно.

— В путь! — порывисто скомандовал Гаттерас.

— В путь! — повторил доктор, бросая тревожный взгляд на двух капитанов.

Путешественники восстановили свои силы; сытые собаки резво бежали, и отряд стал быстро подвигаться к северу.

Дорогой доктор попробовал было разузнать у Альтамонта, что именно заставило его забраться в такую даль, но американец на его вопросы отвечал уклончиво.

— За ними обоими надо приглядывать, — шепнул доктор на ухо Джонсону.

— Да, — кивнул головой боцман.