Шрифт:
Минута истекла в молчании. Потом Видана вздохнула и неуверенно показала пальцем на одну из каменных пирамид на окраине массива Тепантитла.
— Здесь?
Ставр, который давно уловил «запах» ауры Яна и запеленговал его, понимая, что Тот обнаружил себя специально, по просьбе кого-то из общих знакомых, того же Грехова, отрицательно качнул головой.
— Он живет на севере, в баррио Сакуала. Видишь на холме белокаменный комплекс с миниатюрной пирамидой? Это его дворец.
Видана уничтожающе смерила спутника взглядом, и Панкратов, чтобы предотвратить спор, вынужден был признаться, что принял «позывные» Яна. Озадаченная девушка примолкла, и такси совершило посадку в углу патио — прямоугольного внутреннего дворика, вокруг которого вздымались стены владения Яна Тога. Аэр улетел, а они стали разглядывать архитектуру дома «с тылов», остановившись возле бассейна с хрустально-прозрачной водой и ожидая появления хозяев.
Многокомнатные ансамбли, обрамлявшие патио с трех сторон-, располагались на двухслойных платформах и имели узкие окна и двери, украшенные резьбой или фресками. Пирамидально-ступенчатые крыши зданий говорили о внутренних ступенчатых же сводах. Терракотовые статуэтки богов и животных, украшающие крыши, стоящие в нишах и по углам дворика, вносили завершающий штрих в гармоничность композиции.
Замыкался патио пирамидальным «храмом» высотой метров пятнадцать, который был точной копией Храма Надписей в Паленке. Пирамида состояла из девяти платформ, а венчала ее пятиоконная «усыпальница», к которой вела центральная каменная лестница в четыре пролета.
Ставр вдруг сообразил, что все здания, по сути, повернуты к патио не тыльной стороной, а фасадом, а это означало, что к дому Яна Тота дороги не было. Дом стоял на крутом холме, и добраться к нему можно было только по воздуху.
Поскольку прошло несколько минут, а во дворе никто не появился, Ставр предложил Видане поискать хозяина, но не успели они решить, откуда начинать поиски, как на вершине «храма» появился человек в развевающейся от ветра оранжевой накидке.
«Поднимайтесь»,— родился в головах гостей отчетливый голос.
Переглянувшись, они направились к лестнице и вскоре стояли напротив незнакомца, одеяние которого вовсе не было накидкой, а просто полоской кисейной материи, обмотанной вокруг груди и ниспадавшей складками с плеч на руки и бедра.
Человек был молод, высок, худощав, блестящие иссиня-черные волосы крылом нависали над высоким лбом и волной ниспадали на шею, узкое лицо с прямым носом и смуглой кожей красноватого оттенка подчеркивало целеустремленность натуры, а черные глаза, слегка затуманенные внутренним диалогом или размышлениями, были полны внимания и силы.
Пауза затянулась. Ставр заметил, как зачарованно Видана смотрит на Тота, и сделал шаг вперед. Он не был готов к тому, что Тот Мудрый не старше его самого.
— Здравствуйте. Примите наши извинения, но мы...
— Я знаю. Приветствую элиту «контр-2» в моем скромном владении. Идите за мной.
Несмотря на жару и ясный солнечный день, внутри «храма» царили прохлада и полумрак. Узкий коридор, повернув дважды, вывел их в квадратное помещение со статуэтками по углам и с разрисованными стенами. Посредине в керамической ажурной вазе горел огонь, хотя не было видно, что его поддерживало: ни свечи, ни деревянной щепы, ни блюда с маслом и фитилем внутри вазы гости не заметили. За вазой чуть наклонно стояла стела с иероглифической надписью, а под ней — каменная скамья, на которой буквально светилась полуметровой величины раковина, оправленная в золото.
На полу красовался ковер с орнаментом из геометрических фигур, а на одной из стен — гобелен с таким же рисунком.
— Моя келья для размышлений,— сказал Ян Тот. Заметив, что Ставр разглядывает стену, добавил: — Здесь рассказывается о рождении Капайотля, моего предка в стопятидесятом колене, одного из правителей Йошчилана.
Тот откинул кисейную накидку на стене, скрывающую нишу, вернее, небольшой каменный склеп, жестом приглашая гостей войти.
Склеп оказался натуральным лифтом, доставившим их на первый этаж здания, в комнату, иллюзией видеопласта преображенную в залитую солнцем веранду, зависшую над гигантским, сказочной красоты каньоном. У вырезанной из камня балюстрады, стояли столик и несколько легких кресел. Фрукты, конфеты и напитки возникли на столе, словно по мановению волшебной палочки, как только гости расселись по креслам. Ставр еще раз, более внимательно, присмотрелся к хозяину, пси-сфера которого абсолютно не ощущалась, будто рядом находился не интраморф и даже не человек вообще. Лишь изредка Ставр «хватал» высшие регистры пси-поля, и в такие моменты ему казалось, что где-то далеко-далеко играет музыка. Ставр понял, что, если бы полчаса назад Ян не высветил свою ауру ему для пеленга, они искали бы дом не один час.
В любом слое социума в любые времена существуют интеллектуальные лидеры, элита не по званию или рождению, а по природе — философы, естествоиспытатели, художники, сказочники, поэты, писатели. Но лишь единицы из них достигают высот духовного прозрения, дающих им власть ясновидения и абсолютного знания. Ян Тот относился именно к ним.
Поймав темный взгляд хозяина, Ставр осознал, что в своей оценке не ошибается. Теперь он уже сомневался, что Ян так молод, как выглядит.
— Итак, я вас слушаю,— прозвучал наконец его выразительный пси-голос.
Он застал Ставра врасплох, и, чтобы не выглядеть в глазах — даже не Яна — Виданы мямлей, Панкратов бесстрастно проговорил:
— Я одержим подозрением о существовании иного порядка вещей, более таинственного и менее постижимого.
Ян Тот еле заметно усмехнулся, он понял, что это цитата из Кортасара, но ответить не успел, потому что вопрос задала Видана:
— Что такое нагуаль?
— Бесконечно глубокая потенциальная яма,— ответил Тот Мудрый невозмутимо.— Но в нашем континууме этот объект обрастает «шубой» вырожденной, или, как ее назвали, Абсолютно Мертвой Материи. Не волнуйтесь, Ставр, наш разговор никто прослушать не сможет.— Ян странным образом уловил беспокойство спутника девушки.— Угощайтесь и не стесняйтесь задавать вопросы, ради этого меня и просили встретиться с вами.