В отчете приводится сообщение о том, что возросло число кратковременных забастовок, продолжительность которых иногда не превышала одного часа. По этому поводу говорится: "Участниками таких забастовок являются чаще всего члены всех прежних социал-демократических организаций и коммунисты. Однако в них принимают участие и члены национал-социалистской партии и штурмовики. Политическая подоплека почти отсутствует, забастовки, как правило, носят экономический характер. Но не исключена возможность того, что коммунисты, как этого требует их ЦК, в ряде случаев являются тайными организаторами забастовок. При этом они действуют настолько осторожно и умело, что доказать их причастность к организации забастовок не удается".

Руководящей и движущей силой борьбы рабочего класса была коммунистическая партия. Об этом свидетельствует также статистика лиц, подвергшихся арестам. Согласно гестаповскому сообщению, за три месяца - с июня по август 1935 года - было арестовано "за марксистскую подрывную деятельность в широком смысле" 4006 человек. Из них 3568 арестованным было предъявлено обвинение в "коммунистической подрывной деятельности". Наибольшее число арестов было произведено в Дюссельдорфе, в Саксонии и в Берлине.

Весьма показательные данные об арестах "за коммунистическую подрывную деятельность" приведены в секретном гестаповском донесении за февраль 1937 года. В нем говорится, что за последние четыре месяца было арестовано 4305 человек. Среди них было 13 членов национал-социалистской партии, 6 штурмовиков, 582 члена "трудового фронта", в том числе 1 руководитель отдела, 3 районных уполномоченных, 3 блокварта, один районный сборщик взносов и один заводской уполномоченный{59}, далее, 25 членов Имперского управления противовоздушной обороны, 22 члена национал-социалистской организации по социальному обеспечению, И членов национал-социалистского Союза помощи жертвам войны и, кроме того, целый ряд членов различных нацистских организаций вплоть до Имперского комитета по делам печати{60}.

Здесь приведена лишь крайне незначительная часть секретных материалов из архивов гестапо и СС, которые стали доступными лишь после разгрома гитлеровцев победоносной Советской Армией. Но и эти документы позволяют сделать несколько очень важных выводов.

Во-первых, они полностью подтверждают абсолютную правильность анализа обстановки в гитлеровской Германии, данного на Брюссельской конференции КПГ.

Во-вторых, донесения гестапо свидетельствуют о том, что принятая на Брюссельской конференции новая тактика использования всех возможностей для легальной и полулегальной работы в фашистских массовых организациях оказалась совершенно правильной. Нацистское руководство увидело в этой тактике серьезную опасность для своего террористического господства.

В-третьих. Эти секретные документы составлены злейшими врагами коммунизма, врагами не на жизнь, а на смерть. Именно поэтому они являются почетным свидетельством той героической подпольной борьбы, которую вели члены Коммунистической партии Германии. Эту мужественную и самоотверженную борьбу коммунисты вели еще тогда, когда генералитет переживал вместе с Гитлером "медовый месяц" гонки вооружений, а доктор Карл Герделер еще был милостью Гитлера обер-бургомистром Лейпцига и имперским комиссаром по ценам{61}.

Большая же часть буржуазии, надеясь на то, что Гитлер завоюет для нее пресловутое "место под солнцем", охотно "прощала" ему жесточайший кровавый террор против рабочего класса. Все это особенно необходимо помнить в наши дни, когда реакционные немецкие и иностранные, в первую очередь американские, "историки" пытаются в целях подготовки новой войны снять с немецких империалистов и милитаристов ответственность за все преступления гитлеровского режима и одновременно, не брезгуя никакими домыслами, всячески чернить коммунистов.

Но если оценка положения в Германии, данная КПГ, была правильной, то возникает вопрос: почему же партии, несмотря на героическую борьбу ее подпольных кадров, все-таки не удалось слить воедино отдельные выступления рабочих и поднять массы на борьбу за свержение гитлеровской диктатуры? Это объясняется главным образом следующими причинами.

Первая из этих причин - непрерывно возраставший нацистский террор. Гитлеровцы по малейшему подозрению производили массовые аресты, постоянно расширяли и укрепляли аппарат СС и гестапо, подвергали заключенных все более страшным пыткам. Стремясь запугать коммунистов, они казнили виднейших партийных работников, таких, как Эдгар Андре, Фите Шульце, Роберт Штамм, Адольф Рембте и другие. Та же участь постигла и главу подпольного центрального партийного руководства Вильгельма Фирля, арестованного в марте 1936 года. Фашистские палачи даже не пытались выдвинуть какую-либо версию о его "преступлениях". В плакатах, расклеенных 18 августа 1937 года, в день его казни, говорилось, что Фирль приговорен к смерти за свои убеждения и "за попытку воссоздать коммунистическую партию". Гибель лучших партийных руководителей была невосполнимой потерей. ЦК КПГ вынужден был изменить методы работы. С 1936 года руководство подпольными партийными округами в Германии и обеспечение их руководящими материалами осуществлялось органами, находившимися в соседних странах. Кровавый террор привел к децентрализации руководства подпольной борьбой партии. Это затрудняло претворение в жизнь правильных решений Брюссельской конференции и развитие массового движения против гитлеровской диктатуры.

Второй причиной являлось то обстоятельство, что правые лидеры социал-демократии, и прежде всего эмигрантское правление социал-демократической партии в Праге, несмотря на изменившуюся обстановку в Германии, несмотря на все увеличивавшуюся опасность войны, грозившей немецкому народу катастрофой, придерживались своей старой политики раскола рабочего движения и коалиции с буржуазией. Они яростно сопротивлялись всем попыткам установления единого фронта рабочего класса и препятствовали тем самым возникновению широкого антифашистского народного движения. Эта проблема, имеющая особое значение, будет подробно рассмотрена в следующей главе.