Некоторые предполагали, что пленник - незаконнорожденный сын Людовика XIV, который был арестован, так как представлял угрозу для своего сводного брата (дофина), прямого наследника престола. Другие придерживаются мнения, что узником является некий Евстакий де Ожер, юный участник черных месс, которыми руководила знаменитая отравительница мадам де Бринвил. Предполагается, что она была одной из дам - участниц черных месс, ставших позже фаворитками короля. Считают, что именно г)на и уберегла де Ожера от гильотины, заступившись за него перед Людовиком XIV.

Но существует и другая версия, по которой заключенный быд братом-близнецом Людовика: его арестовали, дабы избежать распрей между претендентами на государственный престол. Однако поскольку в ere жилах текла королевская кровь, к нему относились с должным почетом, но лицо потенциального претендента^

436 1

на престол должно было быть навсегда закрытым, чтобы никто не смог узнать его...

До сих пор остается загадкой и происхождение мальчика, названного Сабадо, о котором много писали лет десять тому назад. История началась с того, что однажды поздно вечером молодая жительница мексиканского городка Хуарес (на границе с США) возвращалась из кинотеатра домой. На улице она встретила мальчика в изодранной одежде. Сеньора де ла Вега была доброй и взяла паренька в свой дом. Однако ни на один из ее вопросов маленький незнакомец не отвечал. В руках у него не было ничего, кроме дорожной сумки с надписью "Транс уорлд эйрлайнз" и горсти мелких мексиканских монет. Наследующий ден'ь она дала мальчику денег и отправила за покупками: Продавщица в супермаркете узнала в нем подносчика товаров автомобилистам. Мальчик делал это несколько дней кряду за Гроши. Де ла Вега отправилась в полицию, но там ее ждало разочарование- никто Не искал его и не давал объявлений о розыске. Даже когда фотография неизвестного мальчика была показана по национальному телевидению, телефон в ' студий продолжал молчать. В итоге он оказался 6 доме для сирот.

Врачи определили, что мальчику около восьми лет. Он едва слышит одним ухом и совершенно глух на второе. Мальчика назвали Сабадо (исп. суббота), поскольку его встретили именно в субботу. Но был ли от глух и нем от рождения, ломали голову специалисты. Может быть, причиной стало какое-то потрясение? У мальчика обнаружили несколько глубоких шрамов от ран, которые были получены, судя по всему, года два назад. Кроме того, всех потрясли рисунки Сабадо. На каждом из них появлялось изображение самолета, из которого падали пассажиры, а вокруг ^виалайнера лежали мертвые люди. Кроме этого, специалистам удалось распознать некий шифр,

437

ющийся на всех рисунках, - 28D23. Многие полагают, что мальчику удалось чудом выжить в какой-то катастрофе. Кстати, оказалось, что Сабадо предпочитал мексиканским блюдам американские, да и доллары США были ему привычнее, нежели мексиканские песо.

Начались поиски родственников в Соединенных Штатах. В Хуарес приехали журналисты и репортеры. В газетах и журналах появились статьи о мальчике, а телекомпании показывали фотографии Сабадо. Все было впустую. Мальчика в США никто не искал. Скорее всего, его тайна так и останется неразгаданной.

Часть шестая

ФЕНОМЕН люамплы

БАРАНОВОН

Эта книга вряд ли была бы завершена, если бы не чудодейственное вмешательство "главной ведьмы России" - Людмилы Георгиевны Барановой. И произошло оно именно тогда, когда было более всего необходимо: голова одного из авторов, Игоря Винокурова, почему-то вдруг стала наотрез отказываться выполнять писательскую функцию, оставив все прочие без изменений. Но начнем по порядку. Слово Игорю Винокурову:

– Конечно же причина этого прискорбного явления была мне совершенно ясна. Не надо быть врачом или, как в моем случае, физиологом, чтобы понять: все дело в том, что я просто перетрудился. Ведь за последние полтора года я - один или в соавторстве - написал уже шесть книг, "Люди-феномены" была седьмой. А впереди маячил "Калейдоскоп непознанного"...

Надо было быстро что-то предпринимать. Срочно обзвонил старинных приятелей - терапевтов, невропатологов, даже психиатров. Все они убеждали меня лечь на обследование - иначе, мол, может быть еще ^Уже, и предлагали свои услуги. В общем, "успокоили". А время не ждет - срок сдачи рукописи книги

неумолимо приближался. И тогда я занялся тем, чем не рекомендуют заниматься и, кстати, видимо, правильно делают, врачи - принялся за самолечение. Начал с обычных способов - без толку. Потом перешел к не совсем обычным - например, опробовал такого вот рода совет: три раза в день ничего не есть и все время гулять... Не помогло, писательская функция все равно не восстанавливалась. Пришлось прибегнуть к самому сильному средству, которое до того неизменно выручало в похожих случаях, - к шокопсихотерапии. Ее я обычно стремился избегать, средство-то уж больно сильное, но тут выхода не было. В роли шокогерапевта неведомо для себя выступала моя дражайшая половина. Она исполняла свою роль вполне профессионально, впрочем не отдавая себе в том отчета, но на это ее надо было умело спровоцировать, что обычно неплохо мне удавалось. ;

Благодаря невольной помощи супруги я мог вызы- ^ вать у себя шок первой и второй степени. Первая, относительно терпимая, требовалась, чтобы подстегнуть меня вовремя завершить очередную главу книги. Чтобы испытать шок первой степени, я обращался к своему шокотерапевту с жалобой на почему-то вдруг резко понизившуюся работоспособность. В ответ мне, например, заявляли, что просто в данный момент у меня на фоне хронической лености наблюдается очередное обострение хитрости. Разумеется, шоковое состояние, вызванное столь вопиюще несправедливым диагнозом, враз поднимало мою работоспособность до необходимого уровня.

Шок второй степени требовался, чтобы подстл.^угь меня вовремя завершить написание книги. Для ( о юлучения надо было только пожаловаться шокоте г.ситу, что у меня почему-то вдруг стало плохо с гол ой и я больше не могу продолжать писать. В ответ я слышал уже нечто более сильное - например, что в этом нет ничего удивительного, ведь голова - мое самое 1605

место! Вызванные столь чудовищно несправедливым заключением эмоции способствовали резкому вбрасыванию в мою кровь мощной дозы адреналина, и моя работоспособность самым чудесным образом взмывaлa^ на недосягаемую высоту. Что и требовалось.