— Неужели зацапаем? — пробормотала Зина.

— Если не спугнем… — проворчал Лопухин. — Вывожу на режим анализа сигналов.

— Вася, родненький, их надо заловить!

— Не бубните под руку, госпожа Баринова, — мрачно ответил Василий Васильевич, орудуя «мышью». На экране один за другим раскрывались прямоугольники, менялись надписи.

— Так и есть, — вздохнул Лопухин, — минимум три уровня защиты. Первый — семечки. А вот два других… Можно увязнуть.

— Васенька, ты же такой умный! Сделай.

— Делаю, делаю… — Теперь Вася щелкал клавиатурой. — Есть! Прошел! Старому хакеру дяде Васе — ура! ура! ура! Опа! Четвертый возник. Во козел, а?

— Вася, они уже почти минуту на связи, быстрее!

— Быстро, Зина, только кошки размножаются… Пока у них только обмен паролями завершается. Сейчас, пройдем четвертый… Все! Пошла считка;

— Лишь бы они не успели закончить.

— Не успеют. Теперь мы все отловим — от и до. Конечно, эта Сарториусная микросхема до ужаса хитренькая. Прямо скажем, совсем не то, что у Винюшки и Зейнабки. Интересно, очень интересно…

— Вася, — спросила Зинаида, — а чего ты не выводишь перехват на экран? Или на звук хотя бы?

— Зачем? — зевнул Вася. — Куда спешить? Кончится выход — спокойненько поглядим запись. Пожалуйста, можно, если хочешь, записать выход как есть, в картинках, хотя на это до хрена памяти уйдет.

— Нет уж, давай не жалеть памяти. Десять гигабайт тебе хватит.

— Приказ начальника — закон для подчиненного. Врубаю.

На экране компьютера возникло нечто вроде коридора из бетонных плит, само собой, аккуратненьких и чистеньких, словно кубики из детского «конструктора». Стыки этих плит были обозначены розовыми линиями, и получалось нечто вроде анфилады из уменьшающихся розовых прямоугольников, уходящих в бесконечность. Эта анфилада с большой скоростью наезжала на зрителя.

— Мы все видим ее глазами, — доложил Лопухин. — Этот коридор — и есть виртуальный выход.

— А Сарториус где?

— Где-то там, — ухмыльнулся Василий, указывая пальцем в набегающие прямоугольники.

— Он может обнаружить, что Таня работает под контролем?

— По идее — не должен. Но гарантии дать не могу. В конце анфилады внезапно воздвиглась розовая стена. Движение прекратилось, зато откуда-то из пустоты высунулась рука, пальцем нарисовала на стене цифры «1094», и стена разошлась в стороны, словно двери вагона метро. За ней оказалось сразу три розовых туннеля. Таня решительно свернула налево.

Опять появилась стена, и рука опять написала цифры, но уже другие:»0945».

Когда стена разошлась, открылось что-то вроде затемненного помещения, в котором появилось некое аморфное светлое пятно.

— Пароль? — послышался строгий механический голос, исходивший из пустоты.

— Триста семьдесят четыре, — ответил голос Тани-Вики. — Отзыв?

— Шестьсот двадцать шесть, — отозвалось пятно и преобразовалось в человеческую фигуру, напоминавшую хорошо прорисованного персонажа из японского мультфильма, в камуфляжном костюме, с шапочкой-маской, но открытым лицом. Сарториус, которого и Зинаида, и Лопухин знали только по фотографиям, добытым Чудо-годом из комитетских архивов, имел с этим типом не самое близкое сходство.

— А чего это он такой? — спросила Зина. — Ненастоящий…

— Тут две причины могут быть, — ответил Лопухин. — Во-первых, он сам себя камуфлирует на выходе. А во-вторых, ты все-таки не забудь, что мы смотрим не совсем то, что видят они. Это только то, что мы получаем после анализа и оцифровки сигналов Таниной микросхемы. А она, сама понимаешь, не на киловаттных мощностях вещает. Мы их улавливаем, усиливаем, преобразуем и получаем то, что видим на мониторе. Сама понимаешь, полностью идеального изображения пока не получается. Возможности компьютера ограничены.

— Здравствуй, Таня, — произнес мультперсонаж.

— Здравствуй, компаньеро Умберто.

— Какие новости?

— Сегодня вернулась Баринова. С ней прибыл какой-то тип. Наблюдала визуально издали. — Тут на экране на пару секунд появилась нечто вроде цветной фотографии Лопухина. В отличие от Сарториуса, он выглядел вполне узнаваемо. Рука, представлявшая Таню, быстро вытянулась в сторону своего виртуального собеседника и передала ему изображение Василия. Васильевича. Сарториус взял изображение из Таниной руки, и оно куда-то исчезло.

— Вот так, — произнес с недовольством Лопухин, — теперь я у него в памяти. Пустячок, а приятно.

— Продолжаю доклад, — произнес голос Тани-Вики. — Сегодня в 21.45 Баринова сделала седьмые инъекции Соловьеву и Русакову. Препараты «Z-8» и 331-й соответственно. Самочувствие обоих нормальное. В настоящее время спят. Пробуждение намечено в 7.00 по команде Зинаиды Бариновой.

— Ах ты сучка! — вырвалось у Зинаиды. — Как же она пролезла? Вася, ты ж утверждал, что все блокировано.

— Не капайте на мозги, мадам Баринова, все идет штатно.