Когда Андрей и баба подошли к машине, Лена окончательно усекла: эта крутая — не иначе директорша, а то и вообще президентша солидной фирмы, а Андрюха, судя по всему, просто так, шоферюга на окладе. Уж больно услужливо он себя вел. Не просто дверь разблокировал, а еще и открыл перед хозяйкой. Правда, при этом он сказал то, что Лену немного насторожило:

— Прошу, Валерия Михайловна…

Валерия — это точно Лера. Но явно не та, которую тот, кто вчера вторым звонил, обозвал «Леркой».

Баба зыркнула очками на Лену. Вообще-то, такая могла бы — а может, и должна была! — просто-напросто сказать:

«Так, девушка! Извините, но дальше нам с вами не по пути!» И сделать при этом презрительную рожу, которая говорила бы отнюдь не так корректно, хотя и без слов: «Вали отсюда, прошмандовка траханая, пока цела! А Андрюше я еще мозги прочищу, чтоб знал, кого на моей машине подвозить можно, а кого нельзя!»

То, как Валерия Михайловна посмотрела на Лену, ясно говорило, что она недовольна ее присутствием. Но выставлять ее из машины не стала. Просто произнесла уверенным, строгим, явно начальническим голосом:

— Передай кейс, Андрей.

Тот, само собой, тут же вручил его госпоже, которой, должно быть, не хотелось держать свой особо ценный кейс рядом с этой замухрышкой-пассажиркой. Голос у Валерии был абсолютно не похож на тот, каким вчера отвечала на звонки Лена.

Интересно все-таки, почему эта суровая Михайловна не выгнала Лену из машины? Поленилась, что ли? Странно… С другой стороны, и Андрей себя не очень логично вел. Взял в машину девушку — с целью покалымить или потрахаться не суть важно! — четко зная, что ему предстоит заехать за начальницей, которая явно будет этим недовольна. Возможно правда, что Валерия Михайловна прежде ничего не имела против, если ее персональный водила кого-то подвозил, но сегодня не с той ноги встала и еще на квартире произвела необходимую накачку подчиненного.

Оборачиваться и рассматривать пристально крутую даму Лена не решилась. Так, изредка, удавалось в зеркала поглядеть. Не юная, конечно, но молодая и ухоженная. Лет тридцать пять, не старше. Сдобная такая, но не толстая, хотя мужикам есть за что ухватиться. Ручки пухлые, белые, ногти длинные, с гранатовым маникюром — ясно, что стирать отродясь не стирала, с сумками по магазинам не носилась, борщи мужу не варила и на рынке в палатке не торговала. Небось родилась в семействе какого-нибудь областного начальника, вуз в столице окончила, а потом, при демократизации, батя ей чего-нибудь вкусненькое и доходное втихаря приватизировал… Другие пыхтели, толкались, грызлись, добираясь до денежек, сами ящики с товаром грузили, палатки из досок сколачивали, воровали помаленьку, в тюрьму садились, в долги залезали, с бандитами разбирались, раскручивались изо всех сил, а эта все на блюдечке получила!

Впрочем, углубляться в анализ прошлого Валерии Михайловны Лена не собиралась. Ее гораздо больше — и с нарастающей силой, между прочим — интересовал вопрос: почему все-таки ей позволили ехать в машине? Как она ни прикидывала, не могла понять. А когда Лена чего-то в чужих поступках не понимала, ей становилось тревожно.

Итак, если Лена нужна в джипе, то зачем? Какую пользу она может принести богатенькой хозяйке?

С какой стороны не прикидывай — никакой. Лена даже всякие — полуфантастические варианты перебрала, типа того, что баба опасается покушений, а потому желает, чтоб на обоих передних сиденьях кто-то был и прикрывал ее драгоценные телеса от возможных автоматных очередей. Допустим, что штатный телохранитель, которого Андрей собирался взять у дома 18 не явился, смылся и так далее. Вот и решила Валерия Михайловна приспособить на переднее сиденье Лену… Курам на смех такое объяснение, да и только! Если уж боишься, что с тобой разберутся, то надо не девчонку впереди сажать а дядю «семь на восемь», опять же не только впереди, а ж до бокам, желательно при пушках.

Еще одним полуфантастическим вариантом был такой. Например, эта самая Валерия от пресыщенности богатой жизнью и мужиками ударилась в извращенство. И повелела щоферюге снять какую-нибудь девочку, но не записную лярву, а так, относительно чистенькую. Андрюша решил было подписать Лену, а шефине этот выбор не понравился. Вот она теперь сидит и дуется, размышляет, стоит ли предлагать такой михрютке баксы за свое лесбиянское удовольствие.

Подверсиями этого «извращенского» варианта были предположения о том, что Валерия не просто лесбиянка, а садистка или, наоборот, мазохистка. Еще одной идеей на сексуальную тему, пришедшей Лене в башку, было подозрение, что шефине нравится любоваться трахом со стороны, а потому после того, как Андрюха завезет Лену в какое-нибудь укромное место, Валерия прикажет ему изнасиловать пассажирку, а сама будет созерцать и мастурбировать.

Больше ничего Лене в голову не приходило, а все вышеперечисленное она всерьез не принимала.

— Притормози, Андрей! — Эти слова из уст Валерии Михайловны прозвучали очень неожиданно для Лены. Они все еще не выехали из центральной, старой части города. Машина остановилась неподалеку от магазина с вывеской «Цветы».

— Сходи, — Валерия Михайловна подала Андрею купюру и мотнула головой в сторону цветочного заведения. — Как обычно…

— Понял, — кивнул водила и вылез из машины. Как только он ушел, Валерия Михайловна тронула Лену за плечо.

— Анжела… Вас ведь так зовут, кажется? — Голос крутой дамы прозвучал мягко и даже застенчиво как-то.

— Да… — настороженно обернулась Лена.

— — Вообще-то, мне ужасно неудобно… — потупилась Валерия, и Лена на минуту решила, что речь и впрямь пойдет о каком-нибудь извращенстве. — Могу я вас попросить об одном небольшом одолжении?

— В принципе да… — Лена внимательно поглядела на крутую. — Вообще-то, ваш шофер меня подвезти обещал, так что я вроде обязана вам…