Наконец он выбрался на открытое пространство. Перед ним распахнулись ворота; со стен трубили трубачи, с бастиона на бастион на все четыре стороны света передавали весть о его приходе; в воздухе кружились лепестки миндального и яблоневого цвета; они устилали путь ковром, как после летней бури в садах Хеттона. Золоченые купола и белоснежные шпили сверкали под солнечными лучами.

— Град подан, — объявил Эмброуз.

Хотя мистер Тодд прожил в Амазонас около шести лет, о его существовании знали лишь несколько семей пай-ваев. Дом его стоял на клочке саванны, одном из крохотных, мили три в поперечнике, островков песка и травы, изредка возникающих в этих местах, которые со всех сторон обступал лес.

Ручеек, орошавший его, не значился ни на одной карте, он бежал через пороги, грозный, а большую часть года и вовсе непроходимый, и впадал в верховья реки там, где потерпел крах доктор Мессингер. Никто из обитателей здешних мест, кроме мистера Тодда, никогда не слышал ни о правительстве Бразилии, ни о правительстве Нидерландской Гвианы, каждое из которых время от времени предъявляло на них права.

Дом мистера Тодда был больше домов его соседей, но в остальном ничем от них не отличался — крыша из пальмовых листьев, плетеные, обмазанные глиной стены высотой до груди и глинобитный пол. Ему принадлежало примерно с полдюжины голов заморенного скота, щипавшего траву в саванне, плантация маниоки, несколько банановых и манговых деревьев, собака и единственный в этом краю одноствольный дробовик. Немногие товары из цивилизованного мира, в которых он нуждался, попадали к нему через бесконечных торговцев, переходили из рук в руки, обменивались на двунадесяти языках, пока не попадали на самый конец длинной нити той коммерческой паутины, что тянется от Манаоса до отдаленнейшей цитадели, укрытой в лесах.

Однажды, когда мистер Тодд набивал патроны, к нему пришел пай-вай и сообщил, что по лесу приближается белый человек, совсем больной. Мистер Тодд кончил набивать патрон, зарядил дробовик, положил уже готовые патроны в карман и отправился в указанном направлении.

Когда мистер Тодд заметил пришельца, тот уже выбрался из лесу: он сидел на опушке, и видно было, что он совсем плох. Он был бос, с непокрытой головой, изорванная в клочья одежда прилипла к мокрому от пота телу и только тем и держалась, израненные ноги распухли, а просвечивавшая сквозь дыры одежды кожа была покрыта полузарубцевавшимися укусами насекомых и вампиров; глаза его обезумели от лихорадки. Он в бреду разговаривал сам с собой, но, когда мистер Тодд обратился к нему по-английски, он замолк.

— Вот уже много дней, как со мной никто не говорил, — сказал Тони. Другие и останавливаться не хотели… Катили себе мимо на велосипедах… Я устал… Сначала со мной шла Бренда, но она испугалась заводных мышей и уплыла на каноэ. Она обещала к вечеру вернуться, но не вернулась. Она, наверное, гостит у новых друзей в Бразилии… Вы ведь с ней встречались, правда?

— Я давным-давно не видел тут ни одного иностранца.

— Она перед уходом надела цилиндр. Так что вы б ее сразу заметили. — И он обратился к кому-то, рядом с мистером Тоддом, хотя там никого не было.

— Видите тот дом? Как вам кажется, сможете вы до него добраться? Если нет, я пришлю индейцев, они вас донесут.

Тони прищурился и поглядел на стоявшую на другом краю саванны хижину мистера Тодда.

— Архитектурное решение привязано к пейзажу, — сказал он, — постройка выполнена целиком из местных материалов. Только ни за что не показывайте ее миссис Бивер, не то она вам ее обошьет хромированными панелями снизу доверху.

— Постарайтесь идти.

Мистер Тодд поднял Тони, придерживая его за спину своей могучей рукой.

— Я поеду на вашем велосипеде. Это ведь мимо вас я только что проехал?.. Но у вас борода другого цвета. У того была борода зеленая… зеленая, как мышь.

Мистер Тодд повел Тони к дому по травянистым пригоркам.

— Тут недолго. Когда мы придем, я вам дам одно снадобье, и вам полегчает.

— Вы очень любезны… Страшно неприятно, когда жена уплывает бог знает куда на каноэ. Но это было давным-давно. Я с тех пор ничего не ел. — Немного погодя он сказал: — Слушайте, ведь вы англичанин. Я тоже англичанин. Моя фамилия Ласт.

— Отлично, мистер Ласт, а теперь ни о чем больше не беспокойтесь. Вы нездоровы и проделали нелегкий путь. Я о вас позабочусь.

Тони огляделся.

— Вы все англичане?

— Да, да, все.

— Эта брюнетка замужем за мавром… Мне очень повезло, что я вас всех встретил. Вы, наверно, члены велоклуба?

— Да.

— Видите ли, сейчас я слишком устал и не могу ехать на велосипеде… по правде сказать, никогда особенно им не увлекался… а вам, ребята, надо достать велосипеды с мотором — и быстрее, и шуму больше… Давайте остановимся здесь.