Тем временем мы внесли серьезные изменения в нашу сексуальную жизнь. Подозрения по поводу моей мнимой беременности здорово потрясли нас, и мы решили больше не рисковать. Договорились о том, что не будем заниматься сексом до свадьбы. Мы искали другие способы, позволяющие удовлетворять друг друга. Поскольку юридически мы были мужем и женой, я перестала испытывать чувство вины из-за секса и могла свободно делать вещи, которые прежде смущали меня. Однако мы не занимались оральным сексом. Мы даже не знали о его существовании. На самом деле мы познакомились с ним и сделали его частью нашей сексуальной жизни, лишь когда нам исполнилось тридцать четыре года.

В тот год произошли и другие важные перемены. В январе Джеймс перешел из университета штата Миссисипи в колледж Миллсепс в Джексоне, штат Миссисипи, в качестве будущего богослова. Я не подталкивала Джеймса к этому решению, но оно обрадовало меня. Он поступил так по собственному убеждению. Поскольку Джеймс был методистом, я приняла методистскую веру за три недели до нашего бракосочетания.

Согласно нашим планам 29 мая 1955 года у нас состоялась прекрасная свадьба, на которой присутствовали все наши друзья и родные. В тот же день мы поехали в Джексон и остановились в мотеле. Мы были в восторге от того, что наконец можем заниматься любовью в постели. Вскоре после свадьбы мне поставили диафрагму, и это стало ещё одной чудесной переменой. Теперь, после нескольких месяцев ожидания, мы могли заниматься любовью, не прибегая к использованию мешавшего нам презерватива.

Джеймс:

Мы создали весьма прочные в некоторых аспектах отношения. Будучи долгое время любовниками и самыми близкими друзьями, мы вступили в брак при большой степени взаимной откровенности. У нас не было секретов друг от друга, прошлое каждого из нас было для другого открытой книгой. В то время мы не сознавали всего значения нашей откровенности. В целом мы были весьма неискушенными в искусстве сохранения хороших отношений. Физическое влечение было важной частью нашего союза и остается таковым поныне. В этом нет ничего плохого, однако этого вовсе не достаточно. Самой опасной составляющей нашего неведения были наши представления о романтической любви. Мы искренне верили в то, что нас связывает какая-то особая любовь. Мы поддались двум американским мифам: "Любовь побеждает все" и "Брак, основанный на настоящей любви, сулит вечную идиллию". Любовь действительно помогает выстоять во многих сложных ситуациях, но этому также способствуют терпимость, понимание, готовность идти на компромисс при различиях в потребностях, предпочтениях и ценностях двух индивидуумов.

"Двое становятся единым целым". Согласно нашей ранней интерпретации этого мифа нам следовало заниматься одним и тем же, постоянно находиться вместе. В то время мы часто посещали церковь и получали там сильное подтверждение подобных установок. "Супруги, которые молятся вместе, никогда не разводятся." "Супруги, которые отдыхают вместе, никогда не расстанутся." В результате я испытывал чувство вины, играя по воскресеньям в теннис, когда Пегги не хотелось составить мне компанию, а она обычно отказывала себе в развлечениях без моего участия. Возможно, единственный фактор, не позволявший нам сильно стеснять друг друга, заключался в том, что жизнь каждого из нас была основательно заполнена учебой и работой. Пегги работала на полную ставку и одновременно училась в колледже. Негативная сторона нашей загруженности проявлялась в том, что благодаря напряженному графику у нас оставалось мало времени друг для друга. Связывавшие нас прочные узы помогли нам пережить те первые годы брака, но теперь я понимаю, что тогда мы не занимались активным строительством и сохранением наших отношений.

Пегги:

В определенном смысле мы были романтиками и идеалистами, но при этом хотели показать миру, что обладаем необходимой для семейной жизни зрелостью. Пожалуй, я даже старалась относиться ко всему с чрезмерной "зрелостью". Радость нашего общения уменьшалась из-за того, что я слишком серьезно подходила к моей роли жены. Я полностью отдавалась работе и выполнению моих семейных обязанностей. Работала на полную ставку, посещала колледж и вдобавок старалась быть идеальной домохозяйкой. Каждое утро делала печенье. Каждую неделю пекла домашние булочки. Гладила рубашки для Джеймса. Короче, полностью отдавалась моей новой роли.

Одно из негативных последствий заключалось в том, что я зависела от одобрения Джеймса. Подростком я получала одобрение в форме моей "популярности", признания моей привлекательности и талантов. После вступления в брак я перестала искать одобрения окружающих и полагалась в этом исключительно на Джеймса. Мое мнение о самой себе определялось тем, насколько успешно я справляюсь с обязанностями его жены. В то время я считала такой подход совершенно правильным. Только спустя много лет я поняла, как сильно он подрывал мою уверенность в себе и самоуважение. Я превращала себя в человека второго сорта, чье предназначение - обеспечивать комфорт Джеймса. Ему не составляло труда видеть во мне исполнителя такой роли, а не ту женщину, на которой он женился.

Джеймс:

Несомненно, первые три года нашего брака изменили мое представление о Пегги. Эти перемены происходи медленно, подспудно, и я лишь недавно осознал их значение. Я все меньше воспринимал Пегги как самостоятельную личность, видя в ней просто женщину - "одну из них". Это происходило следующим образом. Сближаясь с коллегами-мужчинами на работе и на теннисном корте, я беседовал с ними о проблемах семейной жизни. На самом деле это было морализаторством. Лейтмотивом и итогом этих разговоров часто становилась фраза "Это просто ужасно".

"Правда, это ужасно, что наши жены совершенно не понимают нашу потребность играть в теннис?"

"Правда, это ужасно, что они дают волю эмоциям и плачут вместо того, чтобы спокойно обсудить ситуацию, как это делаем мы?"

"Правда, это ужасно, что они не умеют распределять время так рационально, как мы?"

Заключение: "Женщины сильно отличаются от нас. Они очень эмоциональны. Они реагируют на все иначе, нежели мы, мужчины. Так уж они устроены. Нам не дано понять или изменить их, поэтому остается принимать их такими, какие они есть. Жить с ними нелегко, но ещё труднее жить без них. Медленно, но неуклонно я присоединялся к большинству мужчин, которые видят в женщине не индивидуума, а члена загадочной группы.