Шрифт:
– Спасибо.
Она повернулась к Шубину, который все это время рассматривал ее, и лицо его при этом выражало растерянность.
– Игорь, тебя куда-нибудь отвезти?
– Да в сквер возле цирка, там сейчас начнут собираться представительницы древнейшей профессии…
– Тогда поехали. Созвонимся.
Они распрощались возле цирка, и уже спустя несколько минут телефон залился нервозной трелью. Звонил Крымов.
– Привет, Земцова. Вернее, здравствуй, Юлечка… Как дела? Как поживает твой музыкант?
– Не знаю, давно не видела, а что?
– А то, что в детском саду возле Воскресенского кладбища сегодня рано утром нашли мертвую повариху по имени Катя. Катя Иволгина. Молодая женщина двадцати двух лет. Убита выстрелом в упор. Она кипятила молоко, но ее застрелили, молоко убежало… Сазонов говорит, что запах горелого молока слышно за три квартала…
– И что дальше?
– А то, что в кухне и на крыльце детского сада найдены те же самые следы австрийских туфель…
– А откуда ты знаешь, что они австрийские?
– Разведка донесла.
– Что ты хочешь от меня?
– Сазонов работает, ищет Веру Лаврову… Он просил тебе передать, чтобы, если ты разыщешь ее раньше, позвонила ему… И еще – Лену Ланцеву арестовали, она подозревается в убийстве Захара Оленина…
– Нет! – не поверила своим ушам Юля. – Этого не может быть! Она никого не убивала! Да она эти два дня пила, я же разговаривала с ней…
– Видишь ли, в чем дело, у нее нет алиби… В тот день, когда было совершено преступление, ее никто не видел… Но и это не главное – нашли топор… Тот самый топор, которым убили Оленина… Его даже не замыли, он весь в его крови.
– И где нашли?
– Прямо под балконом, под окнами Оленина, в траве, а на нем, угадай, чьи отпечатки пальцев?
– Не знаю… – Она похолодела от догадки.
– Правильно, это пальчики Ланцевой. Поверь, у нее были все причины убить этого мерзавца. В принципе, эта же причина была у многих его любовниц… Я всегда говорил, что ревность – страшная сила. Но сейчас я скажу тебе еще кое-что, от чего ты просто взовьешься под потолок… Ланцеву обвиняют и в убийстве Орешиной. История-то о двух концах… Девушку избили, а это могла быть и женщина…
– А как же туфли?
– А туфли ни при чем… Какая-нибудь барышня могла прийти к Оленину вовсе не для того, чтобы его убивать, а наоборот – залезть к нему в постель… Другое дело, что эта же или другая женщина, независимо от своих сексуальных привязанностей, могла решить истреблять женщин нашего города по каким-то иным мотивам или причинам… Это не обязательно связано с Захаром. Не так ли?
– Надеюсь, убийство в оранжерее и в детском саду на Ланцеву еще не успели повесить?
– Пока нет, но если и у нее отыщутся такие же туфельки, то кто знает…
– Крымов, а почему у тебя такой заподлянский голос? Чем тебе не угодила Ланцева?
– Я ее не знаю, поэтому мне трудно ответить тебе на этот вопрос. Ты сейчас где и куда направляешься, если не секрет, конечно?
– Я собиралась навестить одну знакомую, это связано как раз с Верой Лавровой… Только одного не могу понять: Сазонов ищет Веру, он знает, кто она и откуда, где работает, и почему-то не смог до сих пор вычислить? Если она в командировке, то на ее работе наверняка знают, где именно.
– В том-то и дело, что нет. Она взяла отпуск за свой счет и куда-то укатила.
– Аэропорт, вокзалы… стоит только задать вопрос, и по компьютерным сетям тут же выдадут точную информацию… Какие проблемы, не понимаю?
– В том-то и дело, что ни одним из вышеперечисленных видов транспорта Вера Лаврова почему-то не воспользовалась. Она уехала из города, возможно, на автобусе или на такси, на попутке, да на чем угодно, вплоть до ракеты, и ни одна душа на ее работе не знает, куда именно…
– А как называется та фирма, в которой она работает?
– «Авиценна».
– А где она находится?
– Возле драмтеатра, на Студенческом бульваре. Солидная фирма, между прочим. И к какой такой знакомой ты сейчас отправляешься? Может, нам отправиться вместе?
– Стоит ли? Это соседка Лавровой по дому, они дружат, хотя, судя по всему, совершенно разные люди.
– Ты можешь мне хотя бы пообещать, что после этого визита перезвонишь мне, чтобы я смог добраться до тебя и хотя бы схватить за руку?.. Ты избегаешь меня? Ты до сих пор не можешь простить мне ту девицу, с которой я притащился в этот дурацкий ресторан?