– И правильно сделала, - жестко сказал Димка.
– Лучше жить на вулкане, чем с таким... Это потенциальный садист!

– А ты... пьешь?

– Было. А вот уже два года вообще не принимаю. Попал с другом на "Жигулях" в аварию и получил сотрясение мозга... месяц лежал в больнице. А Петро насмерть. Хороший был парень и умница. Физмат заканчивал, далеко бы пошел.

– А за рулем ты был?

– Он. Да и "Жигулик-то его...

Они замолчали, думая каждый о своем.

– Нин, а можно я зайду к тебе вечерком, а?

– Приходи, - слабо улыбнулась она.
– Мог бы и в первый же вечер придти. Не прогнала бы!

5. "Захочешь - найдешь!"

Возвращаясь с пляжа, Ханин зашел на базар, где, изнывая под палящим солнцем, аборигены торговали дарами щедрого юга. В воздухе, витал волнующий аромат шашлыка...

– Покупай не глядя!
– зазвенел рядом задорный девичий голос. Мясо-вырезка, экстра класс! Отдаю почти задаром!

И Димку ожгла взглядом черноволосая красавица. Ослепила. Сразила наповал. Мяса Ханину было не надо, а купил. Килограмм за сто двадцать рублей... И стоял, болтая с Эллочкой битых два часа, пока она не заторопилась:

– Ой, мне пора!

– А ты где живешь?

– Смотри, какой быстрый! Захочешь - найдешь. Найдешь - гостем будешь!

А на душе у Ханина вдруг стало очень нехорошо. Он вспомнил про Нину... обещал же! Ладно, сегодня к ней... куда денешься? А потом.... потом видно будет!

...Нина жила на отшибе, в предгорье. Давший ей приют домик прилепился к отвесной скале, за которой начиналось сумрачное ущелье, сплошь заросшее бояркой и диким виноградом. Зато море было недалеко, прямо под горой.

Димка постучал щеколдой скособоченной калитки. Во дворе громовым лаем ответила большая собака.

– Сейчас!
– отозвался звонкий голос.
– Иду, иду!

У Ханина защемило сердце. Эллочка!

– Быстро ты меня нашел!
– усмехнулась она, и в полутьме блеснули ее белые зубки, ровные, один к одному...

– Это ты, Дима?
– за спиной хозяйки в прямоугольнике освещенной изнутри двери показалась крупная фигура Нины.
– Элла, это ко мне. Можно?

– Можно!
– процедила Эллочка, не разжимая рта. Она круто повернулась и ушла в дом.

6. Сквозь соленые брызги...

– На море сходим?
– предложил Димка. Оно и понятно, ему хотелось смотаться отсюда как можно быстрее. Надо же гак нарисоваться!

– Да ну... надоело, - лениво протянула Нина. Она взяла со стола спички и зажгла свечу... Старый диван скрипнул под ее тяжелым телом.

– Иди ко мне, - прошептала она.

Ханин присел рядом с ней - на самом краю. Она лежала свободно и навзничь. Места явно не хватало, и, .чтобы гостю было где притулиться, Ниночке пришлось закинуть правую ногу на спинку дивана. Левую же, ничуть не стесняясь Димки, она опустила почти до пола. И теперь молчала, молчала... смотрела на него в упор. Димка стиснул руками ее колени...

Через минуту Ханин понял: он у нее был первым...

..Димка ушел от Ниночки на рассвете.

– Отстань!
– она вяло отмахивалась от его жгучих не по-утреннему поцелуев.
– Хватит... ты меня уже измучил. Я спать хочу!

А днем они заплыли далеко в море, и Нина вдруг принялась его топить. Сначала вроде бы в шутку, а потом... Димка испугался всерьез. Ниночка была прекрасной пловчихой, и в воде Димка ей явно уступал.

– Никому тебя не отдам!
– хрипло кричала Нина и щурилась сквозь соленые брызги.
– Лучше утоплю! Мой ты, мой!

"...Женюсь!" - подумал Димка, зарываясь в горячий песок.

7. Топор в углу

..Димка больше не хотел заходить на базар. Но однажды ноги сами понесли его к знакомому прилавку.

– Привет, молодой!
– блеснула зубами Эллочка.
– Где пропадаешь?

– Купаюсь, - пожал плечами. Димка.
– Кстати... а где ваша квартирантка? Что-то я уже ее два дня не вижу...

Эллочка негромко и злорадно посмеялась. Сказала:

– Уехала.

– Как так уехала?! И мне... ничего не сказала!

Элла снова плеснула в него ехидным смешком.

– Тебе лучше знать, от кого она сбежала! И не велела говорить, что уезжает. И адреса велела не давать!

– А есть адрес?
– уцепился Димка за последнюю фразу.

– Нет!

– Элла!
– просяще сказал Димка.
– Ты понимаешь... я ей деньги должен. Много! Как же теперь...

И он попер врать напропалую, лишь бы не стоять молча под пронизывающим взглядом ее черных, как угли, глаз.

– Ладно, приходи вечером, - сказала Эллочка.
– Так и быть, дам тебе адрес... Эх вы, мужики!