– И кого вы предлагаете на его место? Лудицкого?
– с максимальным простодушием спросил я.
– Он подходил как раз перед вами и говорил о том же. Даже теми же словами.

– Этого болтуна?
– Рдецкий досадливо плюнул.
– Демократ хренов! Ему только одно место годится - у параши. Не сочтите за бахвальство, но в данной ситуации гораздо полезнее окажусь я. Или у вас есть возражения?

Вот так. С этого и надо было начинать. Интересно, а кто-нибудь еще на роль руководителя претендует? Почему бы и нет? Только почему всем так важен мой голос? Впрочем, знаю. Мое увлечение яхтами. Пираты - пиратами, но коли выживем, с острова как-то выбираться придется, и тут без знатоков парусного дела не обойтись. Знаток этот - я. Возможно - Валера. Если их во время курсантской практики посылали на "Крузенштерн".

– Я подумаю, - пообещал я Рдецкому.
– Надеюсь, вы понимаете, что такие вопросы не решаются с бухты-барахты?

– Подумайте, Юра. Только не думайте очень долго, а то получится как с тем индюком.

Да, судьба у индюка была плачевна. Но черт с ним, с индюком! Дано: три претендента на власть, из которых один уже успел ею завладеть. Вопрос: кого поддержать мне, раз уж им небезразлично мое мнение? А в самом деле: кого?

Лудицкого? Но Гриф правильно назвал его пустобрехом. Мы не на своей родине, где подобные болтуны в цене и даже пролезают к власти. Руководить должен тот, кто способен это делать. Никакие речи и общие рассуждения не помогут нам выжить за тридевять земель и лет.

Гриф? Этот, пожалуй, смог бы. Перед ним и раньше ходили по струнке и слова поперек сказать не смели. Боюсь только, что он и сюда перенесет все свои порядки, мигом разделит всех нас на приблатненных, шестерок и кто там еще есть? На чужую жизнь ему давно наплевать. И моя жизнь для него тоже чужая.

Была ли фраза о индюке невинной шуткой или серьезной угрозой?

Чепуха! Мы не в России конца двадцатого века. К тому же, Жоры не стало, и Гриф остался один. Связаны с ним были многие, но на роль охранников и палачей они не годятся. Попробует сманить кого-нибудь из окружения Кабана? Но там остались одни бывшие десантники и спецназовцы, и все они, насколько я могу судить, преданны своему нынешнему командиру. То ли в силу армейской солидарности, то ли по армейской привычке подчиняться старшему по званию. А Сергей - капитан.

Я совсем было решился рассказать Кабану о двух намечаемых заговорах, но отведенное на отдых время истекло, и мы опять приступили к занятиям. Сам Кабанов показывался на них мало, большей частью он пропадал на наблюдательных пунктах, пару раз уходил недалеко вниз, и вместо него преподавали его ребята. Так преподавали, что с меня десять потов сошло, не меньше. Когда наконец объявили долгожданный перекур, я был вымотан до предела.

Но происки "больших людей" не давали мне покоя. Будто невзначай, по естественным надобностям, я направился в ту сторону, куда перед этим ушел Кабан, и через через минут обнаружил его в укромной ложбинке. Наш начальник лежал с биноклем и старательно высматривал что-то в глубине острова.

Я никогда не любил доносить и наушничать, но здесь были затронуты и мои интересы. Я вкратце пересказал Сереге разговоры с советником и Грифом.

– Хорошо, - спокойно кивнул Кабан. На его лице не было и тени удивления.
– Этого следовало ожидать.

– И что ты думаешь с ними делать?

– Еще не решил, - ответил он, и тут в глазах его сверкнула веселая искорка.
– Слушай, у нас веревки нет?

– Веревки?
– недоуменно переспросил я.
– Откуда я знаю? Я же не завхоз. А зачем тебе веревка?

– Как - зачем?
– старательно разыграл удивление Кабанов.
– Не тратить же на них патроны! Повесим - и дело с концом. Или ты предлагаешь отрубить им головы?

Я подождал, пока он отсмеется, и буркнул:

– Ну и шуточки у вас, поручик! А если серьезно?

– Куда уж серьезней? Подождем, посмотрим. Если и у остальных их агитация будет иметь тот же успех, что и у тебя, тогда проблем нет. А если наберут сторонников, то я никого не держу. Могут отправляться на все четыре стороны и решать свои проблемы, как хотят. Я ведь тоже могу уйти с теми, кто захочет со мной пойти. Насильно мил не будешь, и помогать кому-то против его воли я не хочу.

– Убедил.
– Я взглянул на часы и вздохнул.
– Я пошел. Перекур подходит к концу. Еще дадут наряд вне очереди за опоздание!

Кабан кивнул, взялся за бинокль, скользнул взглядом по лесу и вдруг тихо скомандовал:

– Стой! Отставить!

– Ты что?
– Переход от простой человеческой беседы к языку приказов был настолько резок, что я опешил от неожиданности.

– Подожди, - бросил Кабанов, не отрываясь от окуляров. Кажется, идут.

– Да кто идет!?
– не выдержал я. Может, военные и бывают полезными, но общаться с ними явно тяжеловато!

Некоторое время Кабан молчал, потом повернулся ко мне и спокойно пояснил:

– Кто к нам может идти? Конечно, пираты. Ерунда, их всего два десятка. Так что проведем небольшое практическое занятие.

От его слов мне стало не по себе. Где-то в глубине души зародился знакомый ужас, захотелось немедленно бежать, спасаться, пока не поздно, и только спокойный вид Кабана немного привел меня в чувство.

– Что? Посмотрим, чему вы научились.
– Кабанов дружески подмигнул мне и сам же ответил.
– Посмотрим. Зови командиров групп и моих ребят! Остальным - тревога!