– Спохватились через два столетия.

– Вы не Галилей, вы оправдаетесь скорее. Еще будете ходить в маститых, вам это надоест. Поверьте мне!

Баклажанов смотрит на нее молча. Потом он поднялся, поцеловал ее в щеку и ушел. Библиотекарша смотрит ему вслед.

– И я оказалась права. Сейчас Сергей Николаевич Баклажанов - всемирно известный ученый. Теперь и жена его перестала ходить за книгами. Наверно, обзавелись собственной библиотекой.

И снова, как бы отчитываясь.

– А время идет. Нас перевели в новое помещение, значительно увеличили фонд. Я, может быть, и забыла бы Сергея Николаевича - все уходит в прошлое,если бы ко мне не явился его сын.

Словно вызванный ее воспоминаниями, появился сын Баклажанова.

– Здравствуйте!

– Можно записаться?

– Почему же нет. Паспорт есть? Заполните формуляр, только аккуратно.

Он заполняет.

– Ах, я сама бы могла заполнить за тебя формуляр. Баклажанов Игорь Сергеевич. Год рождения сорок четвертый, когда отец твой вернулся из госпиталя домой.

– Ваш номер 1616. Легкий номер, запомните?

Игорь усмехнулся.

– Попытаюсь.

– Что вас интересует?..

"Какой ты? Кто ты?" - хочется ей спросить.

– "Жизнь Эйнштейна". Он озабочен, деловит.

– Пожалуйста... (Она довольна.)

– Тьюринг, "Может ли машина мыслить".

– Выдана.

– Лавров, "Электроника и современность".

– Увы...

– Тогда все.

Ей хочется хоть немного задержать его.

– Вы можете взять что-нибудь из художественной литературы.

– Ну дайте там что-нибудь про шпионов.

– Вас интересует литература такого рода?..

– Какого же это рода?

– Скажем, примитивная в художественном отношении.

Поспорить Игорь не прочь.

– Тут хотя бы с первой страницы не становится ясно, чем все кончится. Три шашечные комбинации, которыми оперируют современные писатели...

– Вы имеете в виду всех писателей?

– Во всяком случае, большинство. Я их не читаю.

– Вы не читаете, потому что не умеете читать. Есть люди, которые не умеют слушать музыку.

– Виноват, вы читали Винера "Кибернетика и общество"?

– Нет.

– Видите - нет. Это пробел. Но я вас не обвиняю. В условиях громадного количества впечатлений, которые обрушивает на вас современная жизнь, интеллект стремится ограничить круг; своих интересов... Что вы так на меня смотрите?

– Я смотрела на него, и какое-то странное волнение поднималось у меня в груди. (Сын Баклажанова с этой минуты перестает участвовать в действии, он как бы воспоминание.) - Как он похож и как непохож. Самоуверенный в том, чего не понимает, да и понять еще не может. И в то же время знает то, чего я не знаю да уже едва ли успею узнать. Я смотрела на него и не могла оторваться. Он запнулся, покраснел и не понимал, что со мной происходит. А мне хотелось сказать ему, не смейтесь, прямо словами Пушкина: "Здравствуй, племя младое, незнакомое!.."