Арина подумала, что слишком уж опасную, скользкую тему он выбрал для ночного разговора… Что, если он и ее когда-нибудь заподозрит в корысти? Мало ли чего не бывает в жизни! Вдруг ей что-то понадобится, и она попросит у него денег… Нет, конечно, она никогда не попросит у него денег, но он сам может ей их предложить. И как узнать, искренне он действует или с целью проверки ее на вшивость?

Она хотела выдать все это вслух, но снова сдержалась. Как вдруг услышала:

– Арина, я должен тебе кое в чем признаться… При Марке я не смог бы этого рассказать, ты видела, какими глазами он на меня смотрел? Ну чистый Отелло! Арина, ты не подумай, что я не уважаю тебя, раз говорю об этом… Но так случилось, что заведено уголовное дело. И то, что я собираюсь тебе сейчас рассказать, может все равно всплыть… Моя дочь может рассказать обо всем следователю, то есть Марку… Поэтому лучше я сам… Леля. Ты понимаешь, о ком я… Так вот, мне казалось, что я влюблен в эту девочку. Нет, я не видел ее в роли своей жены, это был бы полный абсурд… Такие, как она, не созданы для семьи. Но она была так хороша, так ослепительно красива, что, когда она появлялась в нашей квартире, у меня кровь бежала по жилам, словно я молодой, словно я – такой же сумасшедший от желания, как и ее студент-пианист… Ведь он, как я сейчас понимаю, так же, как и я, только в большей степени, был увлечен Лелей. Он хотел обладать ею, как и я, и обладал. Но недолго, как я понял из разговора с Марком.

– Иными словами, ты хочешь сказать, что испытывал к ней определенное влечение, ты хотел ее как женщину.

– Да. Она возбуждала меня, – с трудом выговорил Леонид.

– У вас был роман?!

– Боже упаси! – Он замахал руками. – Ничего подобного! Но Леля, как мне думается, видела мое лицо, точнее, выражение моего лица, когда я смотрел на нее, и все понимала, а потому в душе, наверное, просто хохотала… Сплошная похоть. Вот так.

– А может, это была все же не похоть, а просто желание? Зачем так опошлять свои чувства?

– Ты обиделась. Интересно, а что бы ты сказала, если бы узнала, что и к тебе я испытываю почти то же самое, только прибавь к этому желание видеть тебя своей женой? Ты же видела, что со мной было, когда ты разделась и я увидел тебя?

– Но та девушка была значительно моложе…

– Дело не в этом. Я рассказал тебе это не для того, чтобы подразнить тебя или причинить боль. Речь идет о моей дочери Кате. Она знала об этом. Знала и откровенно издевалась надо мной, представляешь? Подшучивала, называла меня старым козликом… Вот такая у меня зубастая девчонка… Но я сам виноват – воспитал ее в духе демократии, многое ей позволял, мы с ней – как друзья…

– Тебе было стыдно, когда она поняла, что тебе нравится ее подруга?

– Стыдно. Каюсь. Но ты пойми и меня. Я живу один. Не помню даже, когда у меня последний раз была женщина…

– Всего несколько часов тому назад… – Она густо покраснела.

– Ласточка ты моя… – Он обнял ее и поцеловал. – Ты не сердишься на меня?

– Нет, конечно.

Но все равно было неприятно. Она представляла себе изящную блондинку, похожую на Мэрилин Монро, перед которой млеет Леня… А рядом стоит его дочь (в ее представлении это была та самая девочка с портрета) и строит папе козью морду.

– Теперь ты понимаешь, почему я не мог рассказать Марку о Леле.

– А тебе есть что рассказать?

– Думаю, он прав… Она была… легкомысленной девочкой. И такое знакомство могло дурно повлиять на Катю… А теперь еще и неизвестный молодой человек…

– Ты так и не знаешь, с кем Катя встречается? У тебя даже на примете нет никого? Где она сейчас может быть? Может, позвонить тому мальчику-пианисту?

– Стоп… Я все ломал себе голову над тем, что сказал мне Игорь… Помнишь, когда я позвонил ему от Риты и он мне ответил, что он был в Крыму один, Катя отказалась с ним поехать, она с парнем… которого я видел или знаю… Но я знаю только одного парня из Катиного окружения… Алика Бона.

– Ты хочешь сказать, что она может быть с Аликом? С тем самым мальчиком, который умирал от любви к Леле?

Арина была сбита с толку. Только что она предполагала, что именно Алик имеет отношение к убийству братьев Нежных и Лели, а тут вдруг такое неожиданное предположение!

– Но это невозможно… – робко заметила Арина. – Понимаешь, Леня, если бы, предположим, Алик убил твоих друзей и девушку, то он бы сразу поступил так, чтобы убедить всех в том, что он Лелю не любил, другими словами, отвел бы от себя такой мощный мотив, как ревность… Тем более, если бы рядом с ним была твоя Катя. Но он же, по словам своей матери и матери Ольги Померанцевой, любил именно ее, Лелю.

– Значит, существует еще какой-то мальчик, которого, быть может, я когда-нибудь и видел, да забыл, – вздохнул Леонид. – Арина! Что-то так тревожно на душе… Я понимаю, конечно, у Кати может быть своя личная жизнь, но зачем же прятаться?

– Может, я поеду домой?

Арина вдруг почувствовала себя некомфортно. Впервые за все недолгое время их знакомства Леонид переживал за дочь и думал сейчас только о ней.

– Я понимаю тебя, Ариночка… Кому нужны чужие проблемы…

И ей стало стыдно. Ужасно стыдно. Он прав, она не должна была сейчас говорить это. Но, с другой стороны, он мог захотеть сейчас побыть один. Как же они мало друг друга знают, чтобы предугадывать мысли и чувства. Она сказала, что думала.

– Да, сегодня тяжелый день, но одновременно и радостный… Жаль, что на меня именно сейчас навалилось столько проблем… Поверь, мне меньше всего сейчас хочется оставаться одному. И, если ты не против, мы просто ляжем спать. Утро вечера мудренее…

Сейчас, когда она не испытывала к Леониду никаких сексуальных чувств, когда воспринимала его просто как человека, ей было сложно себе представить, что она проведет с ним целую ночь в одной постели. Она ведь всегда спала одна! Но надо же когда-нибудь и начинать жить другой жизнью, жизнью женщины…