– Да-да.

– А вот второй – смазливый вроде бы, но до Семена ему далеко.

– Лиля часто покупала у вас золото, драгоценности?

– Не очень, но заходила часто, примеряла, мечтала, говорила, что в ней проснулась страсть к золоту.

– Не очень часто – это как?

– Примерно раз или два в месяц. Но вы же понимаете, это дорогие вещи.

– Кто их ей покупал? Она сама или же она приходила с кем-то из своих мужчин?

– Она сама. В основном. За исключением последнего колье. Да, она примеряла его несколько раз, приходила то в одном платье, то в другом, все думала, с чем оно будет лучше смотреться. Это было красивое колье, оно очень шло ей, хотя и стоило немало.

– И что? Она сама купила его?

– Да говорю же, нет, не сама. Его купил Семен. Когда она пришла к нам на следующий день после того, как пообещала прийти и выкупить его, сказала еще, что в этот день у нее будут деньги, мы сообщили ей, что колье уже нет, его купили. Вы бы видели, как она расстроилась!

– И тогда вы сказали ей, что его купил Семен?

– Сказали, конечно. Она просто засияла!

– Но я так поняла, что она пришла к вам в магазин не с пустыми руками, раз собиралась купить колье. Она принесла деньги? – Рита затаила дыхание.

– Да, принесла, конечно. Я даже видела, как она доставала их из сумочки. У нее еще сумочка такая была, розовая, шелковая, расшитая райскими птицами, итальянская, со стразами. Ее сумка – предмет зависти нашей заведующей.

– То есть она принесла деньги, но потратить их не смогла, поскольку колье уже выкупил Семен, – Рита не смогла скрыть своей радости. – Таня, вы даже представить себе не можете, как много вы для меня сделали! Значит, она не потратила эти деньги! А сколько стоило колье?

– Около двух тысяч долларов.

– Еще один вопрос. Деньги были в долларах? Вы не заметили?

– Нет, какие доллары! У нас не разрешают принимать валюту. Это были рубли. Наши, российские. Небольшая такая пачечка.

– Какие это были купюры – тысячные, пятисотенные?

– Тысячные, причем верхняя была потрепанная и на ней имелась надпись, сделанная фиолетовой пастой.

– Надпись? И что же там было написано?

– Понятия не имею. Я же видела эти деньги лишь какое-то мгновение. Вы поймите, мы же знали, что деньги ей дают мужчины, вот я и представила себе, как эту пачку для нее вынимает из своего сейфа кто-то из ее приятелей-бизнесменов. Подумала еще тогда, что эту купюру, испорченную надписью, у нее могут и не принять. Даже представила себе, что даю ей в долг тысячу рублей. Вот такой ход мыслей. Глупо, да?

– Нет, что вы, напротив, все это ужасно интересно и занятно. Надпись… Это было какое-то слово?

– Точно не могу сказать, но мне кажется – это были цифры.

Она попрощалась со словоохотливой продавщицей, вернулась в машину и позвонила Марку:

– Марк, в квартире Лили точно не было никаких денег, я имею в виду, крупных?

Но она и так знала, что не было. Да и тему эту никто не поднимал, поскольку деньги, две тысячи долларов, пусть даже и в рублях, были потрачены Лилей якобы на покупку злосчастного колье. Но она-то их не тратила! Колье ей купил Семен.

– Марк, мне надо бы встретиться с Семеном Сквозниковым и задать ему несколько вопросов.

И вдруг она услышала:

– Легко. Он сейчас как раз тут, в прокуратуре.

– А что он у вас делает?

– Я не могу сказать, что он дает признательные показания, но его жена позвонила нам сегодня утром и сказала, что у ее мужа на момент убийства Лилии Бонковой нет никакого алиби: в ночь с 10 на 11 ноября его дома не было. Она подозревает его в убийстве Лили и говорит, что боится находиться с этим человеком под одной крышей. Вот такие дела.

– Ты шутишь!

– Приезжай, сама поприсутствуешь при допросе.

Рита не верила своим ушам.

– Я еду. Но если ты разыгрываешь меня…

– Скажу одно: он находится в страшно подавленном состоянии. Твердит что-то о предательстве брата. На него больно смотреть.

Рита позвонила Мире, рассказала последние новости.

– Ты, помнится, говорила, что у Марка есть записи с прослушивающего устройства, сделанные в машине Семена? Сквозников вроде бы сильно переживал смерть Лили. Помнишь, ты рассказывала, что он намеревался даже нанять частного детектива, а потом, после разговора с каким-то приятелем, разрыдался?

– Помню.

– Зачем его жене подставлять его?

– А ты не догадываешься? Она же спит с братом мужа, вот и представился удобный случай безболезненно от него избавиться и выглядеть при этом жертвой.

– Редкая сволочь! – в сердцах воскликнула Мира. – Ты, конечно, поезжай, посмотри на него, поговори, но чует мое сердце – он ни в чем не виноват. Но и она, слышишь, эта мерзавка, его жена, тоже ни в чем не виновата, я имею в виду, это не она ее убила, иначе не стала бы так высовываться. Как ты думаешь?