Выходит, он торчал все это время на месте, как памятник самому себе?

Гоблин мотнул головой и открыл глаза. Вылил на голову остаток воды из канистры. Тишина давила на уши, распирала голову изнутри. Даже камыши молчали в полном безветрии. Что за ересь приснилась, что за желтоватый туман? Наверное, та туча саранчи, которую он видел с расстояния в километр. Были бы у этой нечисти острые зубья, за сколько бы минут стая очистила человека до белых косточек?

Гоблин привычно дернул ногой, запуская движок. Лучшие звуки на свете, лучший на свете запах выхлопных газов. Оглядел мощный экскаватор. Хорошая, черт возьми, машина была. Какие-то ублюдки угробили по нерадивости, а потом сняли все, что можно, как снимают шмотье с трупа.

Технику Гоблин уважал, хоть и бил всю жизнь чужие машины. В сравнении с техникой люди вызывали у него презрение. Жалкие твари…

Выехав на грунтовую дорогу, Гоблин увидел грязную, давно не мытую «аудюху». Водитель как будто поджидал, сразу тронулся с места навстречу. Что это еще за смертник? Или он не в курсе, что приближаться к Гоблину — значит протягивать голую руку к высоковольтному проводу?

Как только расстояние сократилось до тридцати метров, водитель заглушил движок и вышел из машины. Двинулся пешком, слегка отставив руки от туловища, наглядно демонстрируя, что они пусты.

— Что ты мне жаждешь сообщить? — остановил его Гоблин на полпути.

— Добрый день.

— И все? Знаешь, кто я такой?

— Да, мы знаем.

— «Мы» это кто? В тачке я вроде никого не вижу. Или в багажнике прячется?

— Меня послали предложить работу.

— Работу? Я работать не люблю, я вольный художник. О каких бабках речь?

— Двадцать пять штук.

— До Ростова кого-нибудь с ветерком прокатить?

— Двадцать пять штук зеленых.

— Понятно, что не деревянных. За деревянные я только в зубы…

— Деятеля одного встряхнуть надо в тачке.

Так, чтобы собирать по частям пришлось.

— За двадцать пять? Кто решил так меня обидеть?

— Это ведь не из пушки замочить.

— Лучше, чем из пушки. Копать никто не будет, авария есть авария. А если будут — спишут на дядю Гоблина. Дядя Гоблин не разбирает, кого гробить.

— Сколько вы хотите?

— Я вообще ничего не хочу. Хотят те, кто тебя послал. Я бы согласился за сорок плюс пятнадцать аванса.

— Ладно, передам. Где бы нам завтра встретиться, чтобы мне не рыскать?

— Извини, но я сам не знаю, что мне в голову взбредет, как карта ляжет. Передай своим прямо сейчас. Или без сотового в путь отправился?

— Не хочу по сотовому лишнее гонять.

— Ox мне эти перестраховщики. Давай номер, завтра сам позвоню. Если «да», скажу, куда подъехать.

Всю ночь и утро Терпухин с байкерами кружили в окрестностях Астрахани. Не раз приходилось переправляться через рукава, на которые дробилась здесь Волга. Где-то вода разливалась широко, но не поднималась выше оси колес здесь можно было не слезать с мотоциклов, проезжать реку прямо по дну. Где-то перекинуты были длинные шаткие мостки — требовалось незаурядное мастерство, чтобы проскочить по сбитым кое-как доскам на тяжелых «Уралах».

В одном случае они долго ехали вдоль берега, не находя ни моста, ни брода. Возникали уже сомнения, стоит ли вообще переправляться без веских причин. В конце концов наткнулись на некое подобие парома — плот с шестом. Воспользоваться им оказалось непросто: за стальное кольцо плот был прицеплен к стальному уголку, врытому глубоко в землю.

— Тяжелую бы кувалду сюда, — помечтал Штурман.

— Если б все были такими умными, давно бы плота здесь не было, — бросил Юрий и на всякий случай громко крикнул:

— Эй, паромщик!

Живой или нет?

Никто вроде не откликнулся, но скоро на открытое место вылез, шмыгая носом, парнишка лет четырнадцати. При виде мотоциклов глаза у него блеснули.

— Ты, что ли, паромщик? — весело посмотрел на него Майк.

— Ну.

— Сколько берешь?

— Для вас со скидкой, червонец за рейс.

Все трое оглянулись на плот.

— Всего три рейса, — заверил парнишка. — Я, да мотоцикл, да кто-нибудь один из вас. Больше никак не потянет.

— Сейчас проверим.

Первым на бревна выкатили «Урал-Вояж».

Закрепили, чтобы не съехал в воду.

— Чего тебе лишний раз напрягаться? Мы и сами управимся.

Пацан покачал головой:

— Только со мной. Все равно вам двоим с мотоциклом будет перебор.

Ничего не стоило дать ему пинка под зад, но парень вызывал искреннее уважение. Насчет загрузки плота он оказался прав: бревна почти полностью ушли под воду. Издалека могло показаться, что они с Майком переправляются без помощи плавсредства — сама вода чудом несет к противоположному берегу одного большого человека, одного маленького и мотоцикл.