– - Фигня, пробьемся!
– - в Леве проснулся здоровый авантюризм. Васильев только хмыкнул.

– - Когда придешь? Опять утром?
– - спросила Светлана, когда друзья стояли в прихожей.

– - К другу в больницу. Надо навести товарища.

– - Смотри, Васильев, я терпеливая, но...

– - Света, я люблю тебя! Просто работа такая... сумасшедшая, -- Дмитрий нагнулся и чмокнул Свету в щечку.
– - Я скоро!

Всю дорогу до "Лесной", где находился институт мозга, Лева увлеченно пересказывал Васильеву то, что у него осталось в голове после прочтения "Розы Мира" и разных философских семинаров, отдающих эзотерикой. Они сошли на "Лесной" и две остановки проехали на автобусе. Институт мозга располагался в четырехэтажном здании, облицованным темным камнем. Вокруг высилась чугунная ограда, и, казалось, было разлито то тоскливое чувство, которое непременно окружает больницы и морги.

– - Все самые интересные мозги здесь, -- невесело пошутил Лева, когда они подошли к больничной ограде.

Васильев поднял глаза на окна института. Окна смотрели на мир облупленными переплетами с серыми квадратами давно не мытых стекол, недружелюбно отталкивающих посторонние взоры. Обычно в больницах хоть кто-то стоит у окна (чем еще больным заняться) здесь же окна будто ослепли -- ничего, кроме серого непроглядного стекла. У подъезда стояли несколько легковых машин, да старый больничный "Рафик" с красными крестами и зелеными полосами по белому борту. Явно маловато для работающего медицинского учреждения.

В холле больницы было пусто и тихо. Васильев просунул голову к маленькому окошку. Пожилая регистраторша нехотя оторвала взор от вязания.

– - Нам бы повидать Мирошенко, -- попросил Дмитрий.

– - Не положено, -- сухо ответила регистраторша.
– - К нему никого не пускают.

– - Почему?

– - Человек в коме, чего вам от него надо?

– - А вы всех больных тут знаете?
– - спросил Васильев. Знания регистраторши его удивили.

– - У нас не больница, молодой человек. Пациентов так просто не берем.

– - А с кем поговорить, чтоб пустили?
– - протиснулся к окошку Лева.

– - С главврачом, но сегодня его не будет. Завтра с утра.

– - Ну хоть передать парню что-нибудь можно?

"Прием передач по вторникам и четвергам с 15.00 до 17.00" -- регистраторша молча повернула к ним табличку.

– - Облом, сегодня среда. А где лежит уважаемый господин Мирошенко?
– - Лева задал последний вопрос регистраторше.

– - В седьмой!
– - буркнула регистраторша.
– - На стене список.

В списке действительно значился больной Мирошенко А. М. и прописан он был в палате N 7.

– - Раз седьмая, значит, первый этаж. Пойдем хоть в окно поглядим, -- рассудил Лева.

Они вышли на улицу. Окна первого этажа располагались достаточно высоко. Лева подсадил Васильева. Тот уцепился за железный подоконник и по карнизу двинулся от окна к окну.

– - Ну что там?
– - время от времени нетерпеливо спрашивал Лева.

– - Пока ничего. Лаборатории какие-то. Везде пусто.

– - Странно, рабочий день вроде.

– - В том-то и дело. Похоже, тут давно всех сократили.

Дмитрий добрался до угла здания и спрыгнул на землю.

– - На первом палат нет, -- заявил он.

– - Давай обойдем с другой стороны, -- предложил Лева.

– - Увидят, -- выразил опасение Дмитрий.

– - Кто? Все пусто.

Васильев снова залез на карниз и пошел от окна к окну. Возле одного из окон посередине здания он остановился.

– - Ну что?
– - нетерпеливо спросил Лева.

– - Похоже, нашел.

– - Там твой друг?

– - Видно плохо. Но кто-то лежит похожий.

– - Что еще?

– - В палате никого. Только аппаратура мигает.

Васильев подергал раму. Окно было закрыто.

– - Можно стекла выставить. Смотри, еле держаться, -- обратил внимание Лева.

Дмитрий тронул стекло. Оно шаталось в прогнившем переплете.

– - У меня нож есть, -- заметил Лева.

– - А автомат Калашникова? Ты что-то Лева на гангстера стал похож.

Лева вложил перочинный нож в протянутую руку Васильеву. Гвоздики в штапиках отошли легко, и друзья без труда выставили стекло. Вторая рама была не закрыта. В палату ворвался морозный воздух.

– - Лева, постой на шухере, -- попросил Дмитрий.

– - Понял, давай быстрее!
– - сказал Лева. Он протянул Дмитрию пакет с апельсинами и запиской. Нечего лучшего купить лежащему в коме человеку они не догадалсь.

Дмитрий спрыгнул в палату и закрыл окно. Блейд лежал на обычной железной кровати. В углу мигал зелеными огоньками и урчал какой-то аппарат. В тело Блейда впились катетеры с тонкими трубками и электроды.

– - Ба, братуха! Что с тобой сделали!
– - промолвил Васильев. Сердце у него сжалось.