Тихо и сонно стало в избе. Таня вышла на улицу.

Стояла жара. Солнце так припекало, что на дорожке у крыльца босыми ногами горячо было стоять. Птицы примолкли... Куры попрятались в тень под сиренью и лежали, раскрыв клювы от жары. Гуси столпились возле таза с водой, ныряли головами в воду, булькали. Потом гусак придумал: влез в таз и уселся. Вода полилась через край, а он, очень довольный, плескался и встряхивал крыльями. Когда он вылез, воды в тазу осталось на донышке, да и та была грязная-прегрязная.

Таня заглянула под крыльцо:

– Снежок, ты тут?

Снежок лежал неподвижно, вытянув лапы. Он открыл один глаз, посмотрел на Таню и снова закрыл: не до тебя, пропадаю от жары!

Таня встретила на улице Алёнку:

– Пойдём за цветами на луг? Венков навьём!

– Пойдём, - сказала Алёнка.

Девочки пошли на луг. Но только дошли они до околицы, как вдруг вдоль деревни пролетел вихрь. Зашумели ветлы над прудом, закружились по дороге соломинки и клочки сена. Чёрная туча поднялась из-за сарая и надвинулась на небо.

Мимо околицы к большим сараям, одна за другой, промчались грузовые машины, чуть не до облаков нагруженные сеном. Машины круто затормозили у раскрытого сарая. Из кабин торопливо вылезли колхозницы, приехавшие с покоса. Шофёры тоже выскочили. И все, с опаской поглядывая на тучу, принялись развязывать верёвки, которыми было перетянуто сено.

Торопливо подошёл председатель колхоза Степан Петрович.

– Давай скорей!
– закричал он.
– Туча близко!

Сено свалили с машин, и все бросились убирать его. Сено поддевали вилами и таскали в сарай. И сам председатель таскал - он самые большие охапки поднимал на вилах.

Около скотного двора доярки мыли бидоны.

– Глядите, туча-то какая!
– крикнул им учётчик Петя Дроздов.
– А у сараев сено не убрано... Девчата, бросай бидоны, побежим помогать! Сено намочит!

Доярки сунули под навес вёдра и бидоны и побежали вслед за Петей к сараям убирать сено.

– Алёнка, а мы-то что стоим?
– спохватилась Таня.
– Давай и мы помогать!

Они прибежали к сараю, схватили прислонённые к стене грабли и принялись сгребать сено, которое ветер уже успел разнести по лужайке.

– Молодцы, молодцы, девчатки!
– сказал им Степан Петрович.
– Так и надо! Привыкайте о колхозном добре заботиться.

И только убрали сено в сарай, только втащили последнюю охапку, как снова рванул вихрь, загудел и помчался по усадьбам.

– Буря идёт, - сказала Алёнка.
– Бежим скорее домой!

Девочки побежали. Ветер трепал их платья и волосы. И только успели они вскочить на крыльцо, как по крыше застучали крупные капли дождя.

Дождь хлынул сразу, густой, шумный, хлынул так поспешно, что солнышко и спрятаться не успело. И оттого, что светило солнце, дождь блистал и сверкал, будто звонкое серебро падало с неба.

Сразу по двору побежали ручьи, а возле коровника разлилась большая лужа.

Перестал дождь так же сразу, как и начался, будто опрокинули на землю огромный ушат воды. Ещё ярче засияло солнце, ещё душистее запахла цветущая липа. По всей деревне звонко запели петухи.

– Ух, и лужу нахлюпало!
– сказала Таня.
– Вот бы лодку пустить!

– А лодка-то у нас где?
– возразила Алёнка.

На крыльце стояли большие дедовы галоши. Таня сбегала и принесла одну галошу:

– Вот тебе и лодка!

Галоша поплыла. Но вскоре в неё набралась вода. Галоша отяжелела, а потом вдруг повернулась набок, хлебнула воды, булькнула и утонула.

В это время на крыльцо вышел дед.

– Эй, бабка, - закричал он, - а где моя галоша?

– Здравствуйте!
– ответила бабушка.
– Галоши растерял!

– Да тут же они стояли! Одна здесь, а другой нет. Мне идти надо, а они куда-то галошу задевали!

Таня и Алёнка торопливо шарили по дну лужи. Галошу вытащили, вылили из неё воду. Но как её подать деду, такую мокрую?

А дед поворчал-поворчал и пошёл на конюшню в одной галоше.

Тогда Таня потихоньку пробежала на крыльцо и поставила галошу. Потом они вместе с Алёнкой сели на бревно под солнышком сушиться.

Немного погодя вышла бабушка, увидала галошу, покачала головой:

– Совсем чудной старик становится: битый час галошу искал, а она на месте стоит!

Тут Таня не выдержала.

– Бабушка, - сказала она, - ты не говори на дедушку "чудной старик"! А как же он найдёт свою галошу, когда она у нас в луже утонула?