Трудно было и на правом берегу. Против одной части МНРА японцы пустили в бой танки, а за ними - пехоту. Но героические цирики во взаимодействии с подразделениями 149-го мотострелкового полка И. М. Ремизова и стрелково-пулеметного батальона 11-й танковой бригады успешно отбили все атаки. В этом бою отличились трое цириков под руководством Алузвуева: они подожгли три вражеских танка.

Работники редакций войсковых и армейских газет поистине не успевали описывать героические события. Помню такой эпизод. Номер "Героической красноармейской" только что получен в 15-м кавалерийском полку. Цирики бросаются к раздатчику газет, желая взять себе свежий номер. Но на всех газет не хватило. Поэтому организовали коллективную читку, обратив все внимание на инструктора. Его обступили цирики, нашлись и наши переводчики из командиров. Все хотели поскорее узнать новости очередного дня фронтовой жизни. Когда газетные вести иссякли, последовали повествования очевидцев.

Кто-то из цириков принялся рассказывать про 15-й кавалерийский полк 6-й кавдивизии, который в числе первых в середине мая вступил в бой с противником. Он взаимодействовал с подразделениями стрелково-пулеметного батальона 11-й танковой бригады, участвовал в уничтожении японцев на горе Баян-Цаган.

–  О чем он говорит? - обратился я к инструктору.

–  Вспоминает, что на Баян-Цагане был такой случай. Цирик Равдан под градом пуль противника, сам тяжело раненный, перевязал рану бойцу Красной Армии, который истекал кровью. А когда японцы пытались спасти свою шкуру, удирая вплавь с Баян-Цагана, лихой кавалерист Нанзат бросился на своем верном скакуне с крутого берега вслед за ними, настигал кого пулей, а кого клинком. Человек десять отправил ко дну и вернулся невредимым.

Когда 11-я танковая бригада была награждена Советским правительством высшей наградой - орденом Ленина, монгольские воины обратились к личному составу с письмом "Монгольский народ не забудет ваших подвигов".

В нем говорилось: "Бойцы, командиры и политработники части имени Яковлева! Примите наш горячий революционный привет!

Советское правительство наградило вас орденом Ленина. От всей души поздравляем с высокой наградой и желаем новых успехов в борьбе с нашим общим врагом - японскими захватчиками.

Свободный монгольский народ никогда не забудет героических подвигов отважных танкистов. Ваша победа над японскими самураями была подарком Монгольской Народной Республике в день ее пятнадцатилетия.

Тесно сплотимся вместе, рука об руку пойдем в решительный бой и разгромим японских разбойников, которых мы ненавидим так же, как ненавидите их вы. Нанесем японцам такой удар, чтобы на всю жизнь отбить у них охоту нарушать границы Монгольской Народной Республики".{62}

Письмо подписали: Сандай, Дугар, Нанзат, Цендецу, Аюши.

"Героическая красноармейская" из номера в номер помещала материалы, повествующие о взаимовыручке красноармейцев и цириков в боях. Авторами таких корреспонденции, как правило, были рядовые советские и монгольские воины. Многие вырезки газет я храню и по сей день.

"...Боевые цирики и их бесстрашный командир Дандар, - писал красноармеец М. Плакунов, - в конной атаке уничтожили до полка вражеской кавалерии, захватили много пленных, шесть пушек, семь пулеметов, около сотни винтовок и много другого боевого имущества.

Ревсомолец наводчик пулемета Доржигоча пулеметным огнем уничтожил до взвода самураев, захватил богатые боевые трофеи. Командир орудия Лувсанцэрэн несколькими выстрелами взорвал две машины с боеприпасами, транспортную машину с самураями, уничтожил одного японского офицера и двух солдат".{63}

"...Мы навеки побратались с великим советским народом. В этой дружбе большая сила, - говорилось в письме группы цириков, помещенном во фронтовой газете накануне наступления, - ...у нас и у красноармейцев один враг: самурай. Вместе с нашими советскими товарищами мы горим одной ненавистью к японцам, одним желанием - ударить врага так, чтобы у японцев не было больше ни силы, ни охоты лезть на нашу землю.

Наступил час расплаты с заклятым врагом. Много бед монгольскому народу нанесли японцы. Мы за все отплатим одним могучим ударом. Цирики научились бить японцев. Наши глаза метки, клинки остры.

Мы клянемся своему народу и нашим советским боевым товарищам. В этом решительном бою у нас не дрогнет рука. Мы сметем и уничтожим заклятого врага.

Участники боев: лейтенант Хорло, политруки Махацина, Тумурбат, цирики Самбу, Шарав, Хоянхирва, Сосорбарма".{64}

9-я мотоброневая бригада, совершая маневр с севера, с целью окружения японцев и выхода на соединение с частями Южной ударной группы, восточнее высоты "Фуи" встретила сопротивление противника и завязала бой. Тем временем на линии самой государственной границы подорвалась на мине бронемашина взвода лейтенанта В. П. Денисова. Противник взял ее под обстрел. Очереди крупнокалиберного пулемета застучали по корпусу и башне.

В это время, продвигаясь вслед за подразделениями бригады, цирики 16-го кавалерийского полка обнаружили подбитую машину, спешились и начали обходной маневр, стремясь защитить экипаж и спасти машину. Пулеметный расчет цирика Д. Дагва заметил место, откуда строчил японский пулеметчик, и открыл по нему огонь. Экипаж машины, видя, что монгольские товарищи пришли на помощь, также стал стрелять из орудия и пулемета. Огонь противника прекратился. Конница вихрем поскакала к границе. Экипаж командира машины был спасен. Вскоре машина была эвакуирована на ближайший пункт сбора аварийных машин.