Мне таукитянин - что вам папуас. Мне вкратце о них намекнули. Я крикнул:"Галактике стыдно за вас!" В ответ они чем-то мигнули.

На Тау Ките

Условья не те,

Здесь нет атмосферы, здесь душно,

Но таукитяне радушны.

В запале я крикнул им:"Мать вашу, мол!" Но кибернетический гид мой Настолько дословно меня перевел, Что мне за себя стало стыдно.

Но таукиты

Такие скоты,

Наверно, успели набраться:

То явятся, то растворятся.

Мы - братья по полу,- кричу,- мужики! Но тут-то мой голос сорвался. Я таукитянку схватил за грудки: А ну - говорю,- сознавайся!

Она мне: - уйди, говорит,

Мол, мы впереди, говорит,

Не хочем с мужчинами знаться,

А будем теперь почковаться.

Не помню, как поднял я свой звездолет, Лечу в настроеньи питейном. Земля ведь ушла лет на триста вперед, По гнусной теории эйнштейна.

Что, если и там,

Как на Тау Кита,

Ужасно повысилось знанье?

Что, если и там - почкованье?

***

От скучных шабашей Смертельно уставши, Две ведьмы идут и беседу ведут: Ну что ж говорить, Сходить, посмотреть бы, Как в городе наши живут!

Как все изменилось, Уже развалилось Подножие лысой горы, И молодцы вроде Давно не заходят, Остались одни упыри.

Навстречу им леший: Вы камо грядеши?
– Намылились в город: у нас ведь тоска! - Ах гнусные бабы, Так взяли хотя бы С собою меня, старика!

Ругая друг дружку, Взошли на опушку. Навстречу попался им враг-вурдалак. Он скверно ругался, Он к ним увязался, Крича, будто знает, что как.

Те к лешему:- как он? - Возьмем вурдалака! Но кровь не сосать и прилично вести! Тот малость покрякал, Клыки свои спрятал, Красавчиком стал, хоть крести!

Освоились быстро, Под видом туристов Поели, попили в кафе "Гранд-отель", Но леший поганил Своими ногами, И их попросили оттель.

Пока леший брился, Упырь испарился, И леший доверчивость проклял свою. А ведьмы пошлялись И тоже смотались, Освоившись в этом раю.

И наверняка ведь, Прельстили бега ведьм: Там много орут, там азарт на бегах! И там проиграли Ни много, ни мало Три тысячи в новых деньгах.

Намокший, поблекший, Нахохлился леший, Но вспомнил, что здесь его друг - домовой. Он начал стучаться: Где друг, домочадцы? Ему отвечают: запой!

Пока ведьмы выли И все просадили, Пока леший пил, наливался в кафе, Найдя себе вдовушку, Выпив ей кровушку, Спал вурдалак на софе.

***

Я самый непьющий из всех мужиков, Во мне есть моральная сила, И наша семья большинством голосов Снабдив меня списком на восемь листов, В столицу меня снарядила,

Чтоб я привез снохе с ейным мужем по дохе,

Чтобы брату с бабой кофе растворимый,

Двум невесткам - по ковру, зятю - черную икру,

Тестю - что-нибудь армянского розлива.

Я ранен, контужен, я малость боюсь Забыть, что, кому по порядку, Я список вещей заучил наизусть, А деньги зашил за подкладку.

Ну, значит, брату две дохи,

Сестрин муж - ему духи,

Тесть сказал: давай бери, что попадется!

Двум невесткам - по ковру,

Зятю - беличью икру,

Куму - водки литра два, пущай зальется!

Я тыкался в спины, блуждал по ногам, Шел грудью к плащам и рубахам, Чтоб список вещей не достался врагам, Его проглотил я без страха.

Но помню: шубу просит брат,

Куму с бабой - все подряд,

Тестю - водки ереванского розлива,

Двум невесткам - по ковру,

Зятю - заячью нору,

А сестре - плевать чего, но чтоб красиво..

Ну, что ж мне, пустым возвращаться назад? Но вот я набрел на товары. - Какая валюта у вас?
– Говорят. - Не бойсь, - говорю, - не доллары!

Так что, отвали мне ты махры,

Зять подохнет без икры,

Тестю, мол, даешь духи для опохмелки!

Двум невесткам - все равно,

Мужу сестрину - вино,

Ну, а мне, пожалуй, вот это желтое в тарелке.

Не помню про фунты, про стерлинги слов, Сраженный ужасной догадкой. Зачем я тогда проливал свою кровь, Зачем ел тот список на восемь листов, Зачем мне рубли за подкладкой?

Ну где же все же взять доху,

Зятю - кофе на меху,

Тестю - хрен, а кум и пивом обойдется,