Шрифт:
На этот раз Капитан не потерял самообладания. Он ждал.
И тогда Дикая Тварь сама пошла на него из Дикого Леса. Шаг - и искры посыпались с её вздыбленной шерсти. Шаг - и искры пали на пути Дикой Твари. Шаг - и пепел с осколками, окроплённые искрами, поглотила почва. Шаг - и из почвы проклюнулись зелёные ростки.
И Капитан не выдержал.
– Что тебе надо, Дикая Тварь из Дикого Леса?
– спросил он.
– Мыр-р...
– сказала Дикая Тварь и сделала очередной шаг.
"Кто ты?
– услышал Капитан.
– Почему ты здесь?"
– Я - воин, - сказал Капитан.
– Я пришёл сюда убить своих врагов.
– Мыр-р...
– сказала Дикая Тварь, приближаясь ещё на шаг.
"Кто такие враги?
– услышал Капитан.
– Зачем ты их убиваешь?"
– Враги - это те, кто стоит на моём пути, - сказал Капитан.
– И я убиваю их затем, чтобы самому не быть убитым.
– Мыр-р...
– сказала Дикая Тварь, следующим шагом сокращая расстояние между ними.
"Всё живое должно жить, - услышал Капитан.
– Зачем ты убиваешь мой лес?"
– Твой лес мешает мне убить моих врагов, - сцепив зубы сказал Капитан.
– А всё, что мне мешает, я убиваю!
– Мыр-р...
– сказала Дикая Тварь, и очередной её шаг заставил почву поглотить осколок кормового стабилизатора минного заградителя.
"Разве мы враги?" - услышал Капитан.
– Ты хитрая, Дикая Тварь из Дикого Леса, - процедил Капитан.
– Но я хитрее. Не заговаривай мне зубы. Уйди. Если ты сделаешь ещё шаг, я убью тебя.
– Мыр-р...
– сказала Дикая Тварь, и от её шага из почвы выстрелил зелёный росток с алым бутоном.
"Я несу мир", - услышал Капитан.
И тогда Капитан поднял излучатель и второй раз убил Дикую Тварь из Дикого Леса.
Система слежения торпедоносца была нарушена при аварийном приземлении, и Натипак не заметил спасательных капсул среди разлетающихся осколков гибнущего минного заградителя хомов. Поэтому, привыкший, что подобное поражение противника в пространстве есть окончательное и полное, Натипак не учёл сложившихся условий и не выставил караул. Беспрекословная вера в свой военный талант сыграла с ним злую шутку.
Эйфория победы быстро улетучилась, когда Натипак обследовал состояние торпедоносца. Если некоторые из коммуникационных систем ещё работали, то двигательные установки вышли из строя полностью. Помощи ждать было неоткуда, так как внепространственный передатчик был разрушен попаданием мины хомов в рубку связи. Оставалась лишь слабая надежда, что удастся починить гравитационный стартовый двигатель и на нём довести катер в открытом пространстве до ближайшей базы. Но прежде, чем приступить к ремонту гравитационного двигателя, необходимо было залатать все пробоины. Поэтому Натипак вместе с Колертсом и Кинахемом приступили к работе сразу же после уничтожения минного заградителя хомов. И мысли не допуская, что кто-то из хомов мог остаться в живых.
Гулкие удары кибера, подгонявшего листы брони к обшивке торпедоносца, послужили хорошим ориентиром для Пилота и Стрелка. Они прекратили прокладывать себе путь мачете и стали осторожно пробираться на звук сквозь глухую чащу. Серебристые комбинезоны, рассчитанные на быстрое обнаружение терпящих бедствие в открытом космосе, демаскировали их, но в Диком Лесу некому было обращать на них внимание. В том числе и занятым работой омохам.
Подобравшись почти к самому торпедоносцу омохов, Пилот и Стрелок залегли за густым кустом. Почти час они наблюдали, как трое омохов латали пробоину в корме торпедоносца, пока из обрывков доносившихся разговоров не выяснили, что из команды в живых осталось четверо, но четвёртый, тяжелораненый, находится где-то на катере. Тогда они распределили омохов между собой. Стрелок взял на себя Натипака и Кинахема, а Пилоту достался Колертс. Такое распределение оказалось фатальной ошибкой. Пилот, не ахти какой стрелок, на мгновение опоздал с выстрелом, и натренированный до автоматизма Колертс, уже падая с пробитой грудью, ответил точной очередью в куст, где его гаснущее сознание в последний момент уловило предательский блеск комбинезонов хомов.
Толип очнулся от выстрелов в Диком Лесу, эхом прокатившимся по коридорам катера. Голова разламывалась от нестерпимой боли, кровь в висках стучала набатным колоколом. Толип застонал, охватил голову руками и ощутил под пальцами тугую повязку. В одно мгновение он вспомнил бой с минным заградителем хомов в пространстве, вспомнил бегство торпедоносца через топологический туннель, аварийную посадку на планету и брызнувшие в лицо осколки экранов. И только тут понял, что ничего не видит. Толип попытался моргнуть, но у него ничего не получилось. Тогда он провёл рукой по повязке на глазах, и его пальцы стали липкими.
– Натипак!
– позвал он.
– Натипак!!!
– ...типак! пак... пак...
– ответило эхо пустых коридоров торпедоносца.
– Что со мной?!
– в истерике закричал Толип.
– Есть здесь кто-нибудь?!
В этот раз эхо не ответило, и Толип понял, что он не один. Появился в рубке ещё кто-то. Чужой. Жуткий. Как тьма в глазах.
– Кто здесь?
– севшим голосом спросил Толип, леденея сердцем.
И тогда беспредельная глухая тьма, окружавшая Толипа, открыла два жёлтых горящих глаза и, прыгнув на него, проглотила его душу.