Я топчусь по каменистой земле вокруг столба, с которого стекает кровь. Жажда мучает меня все сильнее, болят высохшие десны. И к тому же еще ветер - сухой, горячий, гнетущий.

Всюду опасность. Я не знаю, не кинется ли на меня в следующее мгновение самец или самка из этой пары разъяренных крыс. Самка появилась здесь во время стоянки в порту и связалась с постоянно живущим на корабле молодым самцом.

Своими крайне жестокими атаками они вызывают ужас у всех корабельных крыс. От них нет никакого спасения. Они вездесущи и могут застать врасплох в любую минуту. Ночью я часто покидаю трюм и по вентиляционным трубам выбираюсь на палубу.

Уж лучше находиться на открытом месте, чем ждать во тьме неожиданного нападения, которое может закончиться смертью. Эта пара крыс устроила свое гнездо в моем трюме, и я стал главным объектом их преследований. Уверенные в своих силах, они стремятся завладеть всем кораблем, гоняя с места на место немногочисленных крыс-одиночек. Их преследования очень мучительны. Они бесшумно подкрадываются к спящей или поглощенной едой крысе и атакуют сбоку, кусая в шею, прыгая сверху на спину, нанося сзади укусы в хвост, хребет и мошонку.

Их агрессивность резко возросла, когда самка начала готовиться к тому, чтобы произвести на свет потомство. Трудно стало найти безопасный угол, потому что эта пара стремилась очистить всю территорию корабля от чужаков, не принадлежащих к их новообразованной семье.

Самец в основном охотился на самцов, а самка - на самок, но часто они бросались на жертву вместе, вдвоем. Запуганные, живущие в постоянной опасности, уставшие от бессонницы крысы стали болеть, падать, умирать. В разных местах я натыкаюсь на покусанных, с порванной шкурой, покрытых струпьями и ранами крыс, готовых в любую минуту сорваться с места и бежать, пугающихся каждого шелеста и шороха. В закоулках машинного отделения я обнаружил труп истекшего кровью самца с глубокой раной на шее. Не найдя лучшего места, он спрятался здесь - между гудящими, трясущимися стальными листами. Это последнее, не считая палубы, убежище, где можно было чувствовать себя в безопасности.

Я жду, когда корабль пристанет к берегу.

Каждая секунда заполнена страхом. Страх отбирает сон, ослабляет, лишает воли. Я нахожу все больше сдохших от истощения, искусанных крыс.

Мы причаливаем к берегу. Не считая той пары и их только что родившегося потомства, я - последняя оставшаяся на судне в живых крыса.

Я заблудился. Напрасно я пытаюсь вырваться из замкнутого круга дворов, подвалов, котельных, помоек, нор, каналов. Каждая попытка заканчивается возвращением. Обескураженный бесплодными стараниями, я бегаю кругами, стараясь вспомнить дорогу, приведшую меня сюда. Я перепрыгиваю через пороги, протискиваюсь в щели, взбираюсь по растрескавшимся стенам домов и снова возвращаюсь в подвал, который недавно покинул. Огромные горы ящиков, старой мебели, тряпок, бочек, рухляди создают здесь очень подходящую для меня обстановку, но я не могу здесь остаться - меня выгонят крысы. Я останавливаюсь перед отверстием, ведущим в гнездо. Может, оттуда есть другой выход?

Я ухожу. Я боюсь острых зубов, резких ударов когтей, пронзительных криков. Я снова отправляюсь в путь и снова возвращаюсь на прежнее место. Я засыпаю на высокой, доходящей почти до потолка куче ящиков.

Меня будят ритмичные звуки музыки и топот людей - тяжелый, громкий, вибрирующий. Жестяная тарелка абажура над лампой качается прямо у меня над головой.

Когда я прятался под плитой тротуара, я слышал топот шагов проходящих надо мной людей... Я слушал шум волн, ударяющих в жестяной корпус...

Я вижу широкое, уходящее вверх отверстие. Это оттуда доносятся звуки. Они вызывают в памяти полузабытые шумы, шорохи, эхо, они похожи на голоса музыкальных инструментов, на журчание воды в канале.

Это выход! Здесь можно выбраться наружу. Наверху воцаряется тишина, затихают шаги. Я втискиваюсь всем телом в щель и ползу. Я - под полом помещения, откуда доносятся негромкие звуки. Может, мне удастся незаметно вылезти?

Широкая освещенная щель между досками. Я выпрыгиваю наверх. Вокруг люди. Крыса вертится на месте, как будто ищет возможность сбежать, и, перепуганная, залезает обратно в нору.

Лихорадочные поиски другого выхода. Я бегу по подвалу, в котором был уже столько раз, по помойкам, сточным канавам, коридорам, дымоходам. И снова оказываюсь там же, в том же самом месте. В той же точке, откуда начал путь.

Я удираю от крысы, пожирающей корку хлеба прямо у меня на дороге. Внимательно осматриваю стены, проверяю уже сто раз проверенные трещины и щели. Есть! Вот оно - спрятанное в глубокой тьме отверстие.

Матовые поверхности твердые и в то же время мягкие, прилегающие, без острых углов и выступов. Коридоры разветвляются, соединяются, пересекаются друг с другом, расходятся, сходятся вместе. Все они ведут к цели. Нет глухих тупиков, где можно ненароком разбить голову. Каждый избранный путь правильный, достаточно лишь бежать вперед и вперед.

Серая поверхность отражает падающий сверху свет. Этот свет не раздражает глаз неожиданными вспышками. С того момента, как я попал сюда, я не ощущаю опасности, не чувствую себя окруженным, гонимым, преследуемым.

Малыши наползают прямо на меня. Я отодвигаю их осторожно, беззлобно. Подползаю под брюхо крупной самки. Она не отталкивает меня.

В гнезде лежит много крыс - они спят вповалку. Это мой запах, моя семья - большая крысиная семья. Я наконец нашел ее.

Как я здесь очутился? Вдруг. Неожиданно. Надо все обнюхать, проверить, убедиться, пощупать вибриссами.