Когда Тед проснулся, было позднее утро. Солнце стояло высоко, и оконные плиты, поддерживающие постоянную силу света внутри жилых помещений, потемнели. Он вышел в коридор и некоторое время раздумывал, войти ли в комнату, которую еще недавно занимал Макс. Потом толкнул дверь.

Эта просторная комната не отличалась от других помещений подобного типа. Застекленная стена позволяла наблюдать за морем и небольшим бассейном, окруженным террасой. Меблировка была стереотипной - сменяющиеся картины, большой телевизионный экран. Все здесь было в полном порядке, словно ожидало возвращения хозяина. Педантичность Макса была хорошо известна. Его робот-прислуга получал от хозяина, наверно, самую подробную программу действий, какую только можно вообразить. Днем раньше в комнату Макса приходила комиссия. Но осмотр шкафов, письменного стола и записей не помог. Вощи оставили на месте, не очень-то зная, что с ними делать. Макс был "человеком из реторты", родился в институте и не имел родителей.

Тед нажал кнопку в стене. Кремовые плиты раздвинулась, открыв внутренность шкафа. Здесь висело несколько костюмов, лежали сорочки, несессер... Среди мелочей он заметил фотографию в рамке. Нажал кнопку, и на матовой поверхности появилось улыбающееся лицо девушки с голубыми глазами. Он долго рассматривал ее, пытаясь представить себе, как она восприняла трагическое сообщение. Потом опять нажал кнопку. Новое изображение не появилось: фотография оказалась единственной. Тед положил фотографию на место и подошел к окну.

Океан, омывая волнами стены станции, разбрызгивал пену, неспешно, зернышко за зернышком вымывал песок из бетонных стен. Светлая голубизна неба и более темная - моря сливались на горизонте. Ему показалось, что он понял, почему у девушки на фотографии голубые глаза. Наверное, Макс частенько стоял у окна.

На столе, рядом с экраном, лежала стопка бумаг и папок. Он бегло просмотрел их. Графики продукции, производительность машин, длинные ленты вычислений электронного мозга - все эти данные имели отношение к ремонту нижних горизонтов. Материала было много. Макс не терял времени даром. Тед подумал, что и ему надо будет заняться этим, чтобы заполнить несколько десятков дней пребывания на станции.

Он просмотрел названия микрофильмов в подсобной библиотеке. Нашел много микрофильмов об астронавтике, репортажей о космических полетах, романов и стихов. Макс когда-то пытался поступить в школу ракетных пилотов, но из-за незначительного дефекта сердца его кандидатуру отклонили. На его долю достались туристические экскурсии в лунные города и, может быть, тоска но несбывшемуся. Впрочем, Макс был хорошим ихтиологом и в совершенстве овладел своей профессией, что помогало ему отвлечься от мысли о рулях в кабине астронавигатора.

– Ну что ж, - сказал озадаченный Тед после осмотра, от которого, впрочем, многого и не ожидал, - надо заняться чем-то конкретным.

Некоторое время он в нерешительности глядел на записки. Потом все-таки взял их с собой. Часть производственных цехов бездействовала, под защитными покрытиями застыли ленты транспортеров, шестерни и подшипники. Роботы, выполняя решение контрольной комиссии, производили ремонт, заменяли вышедшие из строя части и смазку. Он подошел к одному из механизмов, у которого робот снимал огромную стальную деталь - ведущий вал с хватателей подъемника. Тед наклонился над размонтированной машиной. Предохранитель автомата задержал опускающийся рычаг с многотонным грузом. Робот ждал, пока Тед кончит осмотр и уберет голову.

Над ним висели ножи. Ряды ножей различного типа тянулись секциями на протяжении нескольких метров. Одни потрошили сырье, другие отделяли головы и хвосты. Отходы падали в канал, по которому их переправляли на нижние горизонты, где водились хищные виды рыб. Как и остальные машины на станции, эта была далека от требований современной техники. Тед пожал плечами и пошел дальше. Робот опять принялся за дело.

– Нет смысла запускать горизонты, - ворчал Тед под нос.
– Все это похоже на огромный чулан. Здесь нужно устроить музей, и пусть автомат водит экскурсии. Нечего держать тут человека.

Он неохотно уселся за пульт управления и начал просматривать документы. Поначалу ему казалось, что разбираться в материалах, обработанных другим человеком, дело долгое, но вскоре он убедился, что это не так. Хаос в бумагах был только кажущимся: они составляли нечто целое, единую систему, дающую возможность быстро ориентироваться и в очень сложной ситуации. Прежде всего, Макс хотел исключить дальнейшие аварии. Автоматы под водой сами заменяли сработанные сегменты всасывающих каналов, латали дыры, восстанавливали сложную сеть электрических проводов. Положение было устойчивым, и вряд ли здесь Теда подстерегали какие-то неожиданности. Заданный центральному мозгу план технических осмотров гарантировал станции бесперебойную работу. На всех работающих горизонтах действовали телевизионные камеры, установленные в узловых пунктах.

Тед включил четвертый горизонт. На экране появились туманные контуры, потом они стали резче и наконец возникло четкое изображение внутренней части подводного зала, продырявленной просветами и устьями переходов. Степы, полные ниш и щелей, были отшлифованы морем. В колеблющихся колониях водорослей кормились косяки рыб. В потолке большой пещеры Тед увидел гладкий, воронкообразный выход шахты и ящик мегафона. Особые звуки привлекали в пещеру рыб, а мощный поток воды засасывал их в канал, ведущий в производственные цехи. Сейчас здесь было спокойно. Эксплуатация должна была начаться лишь через несколько месяцев.