Правда, случилась минута, когда он снова ощутил предательскую дрожь в коленях. Это произошло, когда к нему, молчаливо стоявшему уже в другой точке — в Кремле, у Алмазного фонда, приблизился некий гражданин крепкого телосложения в штатском и по-военному строго спросил:

— Ты чего здесь стоишь?

Штатский знал, что сегодня, на время церемонии встречи космонавтов, милицейский пост у Алмазного фонда был снят. И вдруг он видит постового. И и тут снова повезло. Страх придал наглости, и Ильин равнодушно-вальяжно ответил:

— Поставили, вот и стою.

У штатского вопросов больше не было, и он отошел. Подумал, наверное, что пост восстановили.

Остальное известно. Как только у поворота на мост Боровицкой башни показался правительственный кортеж в сопровождении мотоциклистов, Ильин стянул перчатки, сунул руки в карманы и снял с предохранителей оба пистолета. Дождавшись, пока пройдет первая машина, в которой, по его расчетам, должны быть космонавты, он метнулся навстречу второй и открыл огонь в упор.

Однако во второй машине, по которой стрелял Ильин, Брежнева не было. В ней ехали космонавты.

«Чайка» генсека за несколько минут до поворота кортежа к Боровицким воротам внезапно изменила маршрут и въехала в Кремль через Спасские ворота.

Знатоки по сей день ломают головы в догадках относительно подлинных мотивов столь странного поступка Брежнева, необъяснимо оставившего общий кортеж и своевременно отвернувшего от места своей вполне возможной гибели.

Версий две, и каждая по-своему уязвима.

Предполагают, что с того момента, когда стало известно о побеге вооруженного двумя пистолетами офицера из воинской части, профессионалы из спецслужб допустили возможную связь между прибытием террориста в Москву двадцать первого января и намеченной на следующий день встречей космонавтов с руководителями страны. Получив соответствующую ориентировку, охрана Брежнева для страховки направила его машину через другие ворота. На всякий случай.

Однако специалисты утверждают, что охрана по собственной инициативе не может изменить маршрут следования охраняемого без его согласия.

Давал Брежнев «добро» на въезд через Спасские ворота, откликаясь на информацию охраны, обеспечивающей его безопасность, или сам отдал указание покинуть кортеж?

Вторая версия как раз и состоит в том, что, по словам одного из его охранников, Леонид Ильич в какой-то момент сказал:

— А мы-то чего лезем вперед? Кого чествуют, нас или космонавтов?

После чего автомобиль генсека свернул к Спасским воротам.

Вот и гадайте, что спасло тогда Леонида Ильича: заговорившая скромность или профессионализм охраны. Впрочем, нельзя исключать и следующего обстоятельства: свою сакраментальную фразу генсек произнес после того, как получил тревожную информацию о разгуливавшем по Москве злоумышленнике, не посвящая рядовых охранников в конфиденциальность полученного с самых верхов Лубянки сообщения и не объясняя подлинную причину изменения маршрута.

И только недавно стало известно, что сработал сигнал старого служаки-пенсионера, сообщившего о подозрительном приезде племянника из Ленинграда и исчезновении из шкафа милицейской одежды.

Приметы Ильина были сообщены многочисленным агентам КГБ. Предполагалось, что беглец появится или на самой Красной площади, или поблизости от нее.

Дядю злоумышленника посадил в свой автомобиль военный комендант Кремля генерал Шорников и с ним дважды проехал по маршруту до Внуково-2: не мелькнет ли где в толпе лицо племянника? Ильина искали перед Кремлем, а он, как мы знаем, находился уже в Кремле и «нес службу» у Алмазного фонда.

Ценно и вот это свидетельство:

— Могу сказать одно: ориентировка от военных о возможности такого-то инцидента поступила часа за три до прибытия кортежа в Кремль. Начали искать. Но искали-то человека в военной форме, а Ильин оказался в милицейской. Мой напарник у Боровицких ворот обратил внимание на Ильина, на его сходство с переданным описанием. Но тот был в милицейской форме. Ильин находился возле Алмазного фонда и, пользуясь формой, делал вид, что работает в Кремле. Он ходил взад-вперед и все время призывал людей встать поровнее, придерживаться порядка. Это и сбило с толку. И пока коллега раздумывал, находясь от Ильина в нескольких шагах, кортеж уже въезжал.

Так вспоминал о чрезвычайном происшествии в Кремле через одиннадцать лет после инцидента В. М. Мухин, отдавший девятнадцать лет жизни охране высших государственных лиц страны, включая Л. И. Брежнева.

Впрочем, свидетельства бывших сотрудников охраны Леонида Ильича об этом теракте весьма противоречивы. Возможно, разные версии запущены в оборот с известными только охранникам оперативными целями.

Например, длительное время умалчивалось, что человек, у которого Ильин остановился в Москве и потом столь своеобразным способом «одолжил» милицейскую форму, являлся его дядей.