Однако осуществить задуманное им не удалось. Беглецы были возвращены в Москву.

Происшествие на Успенских дачах получило международную огласку благодаря публичному обсуждению на сессии Верховного Совета СССР.

По доброй советской традиции наш народ по-прежнему узнает подробности о своих лидерах из зарубежных источников. Так вот, только в 1992 году мы узнали, что случай, обсуждавшийся на сессии союзного парламента в 1989 году, был не единственным в биографии нашего президента. Борис Ельцин тонул три раза.

Этот и многие другие неизвестные ранее факты из Жзни Бориса Николаевича содержатся в книге Владира Соловьева и Елены Клепиковой «Борис Ельцин. Политические метаморфозы». Авторы бестселлера, имевшего громкий успех (гонорар перевалил за миллион долларов, книга выпущена 20 издательствами Европы, Японии, США, Бразилии и Аргентины), — журналисты, эмигрировавшие в 1977 году из СССР. В основе их произведения — материалы поездок по стране, личные беседы с теми, кто знал Ельцина по годам учебы и работы в Свердловске, встречи с его родными и близкими.

Авторы утверждают, что Борис Ельцин тонул трижды. Младенцем — в купели, при крещении. Подростком — в туристском походе. Зрелым политиком — невдалеке от правительственных дач.

Если первые два случая не имели какой-либо политической подоплеки, то третий оброс всевозможными слухами и домыслами, среди которых самыми живучими были подозрения в том, что падение с моста в речку — дело рук его политических противников. Вся Москва, не говоря уже о провинции, свято верила в козни кремлевского ареопага против народного любимца.

Впрочем, в печати проскальзывали, правда спустя тричетыре года после случившегося, и иные версии. Однако официально истина не раскрыта до настоящего времени. Любопытных могу отослать к опубликованной в октябре 1989 года «Известиями» стенограмме обсуждения этого инцидента на сессии Верховного Совета СССР, а также к ельцинскому личному «Заявлению для печати и других средств массовой информации», сделанному тогда же. Листовки с текстом заявления были расклеены по всему городу. Борис Николаевич расценил предание огласке этой истории как новый политический фарс, как факт травли, попытку переноса акцентов с методов политической борьбы на безнравственные, беспринципные методы уничтожения оппонентов.

На митинге 15 октября 1989 года он выразился по этому поводу еще резче: «Специально в КГБ собрали совещание, чтобы дать указание распространять слухи, что Ельцин где-то напился, где-то с женщинами гулял. Они перешли уже все рамки, когда уже эта злость, видимо, затмила разум, затмила разумные действия. Их озлобленность не имеет границ, она уже перешла в явную травлю, чтобы скомпрометировать, дискредитировать депутата, которыйдавно им, так сказать, как кость в горле, которая торчит у них, понимаешь, как гвоздь…» В одном из тогдашних интервью Борис Ельцин заявил: «Зачем, скажите, было обсуждать инцидент из моей личной жизни на сессии? Что, мало в стране проблем? При межнациональных столкновениях льется кровь, экономика в упадке, кризис в финансах, в социальной сфере. Нет, еще стенограмму в „Известиях“ напечатали — как будто это важнейший вопрос в государстве».

Что ж, каждый гражданин имеет право на неразглашение в прессе своей личной жизни. Президент страны — тоже не исключение. Поэтому ограничусь теми сведениями, которыми сам виновник происшествия счел возможным поделиться с читателями своей книги « Исповедь на заданную тему».

"После встречи с избирателями, — рассказывает Борис Николаевич, — я поехал в машине к своему старому свердловскому другу на дачу в подмосковный поселок Успенское. Недалеко от дома я отпустил водителя, так я делаю почти всегда, чтобы пройти несколько сот метров пешком. «Волга» уехала, я прошел несколько метров, вдруг сзади появилась другая машина. И… я оказался в реке. Я здесь не вдаюсь в эмоции, то, что в эти минуты я пережил, — это совсем другая история.

Вода была страшно холодная. Судорогой сводило ноги, я еле доплыл до берега, хотя до него всего несколько метров. Выбравшись на берег, повалился на землю и пролежал на ней какое-то время, приходя в себя. Потом встал, от холода меня трясло, температура воздуха, по-моему, была около нуля. Я понял, что самому мне до дома не добраться, и побрел к посту милиции.

Ребята-милиционеры, дежурившие на посту, сразу же меня узнали.

… Вопросов они не задавали, поскольку я сразу же сказал, что никому ничего сообщать не надо. Пока пил чай, который ребята мне дали, пока хоть чуть-чуть просыхала одежда, про себя ругался — до чего дошли, но заявления не делал. Через некоторое время за мной приехали жена и дочь, и, прощаясь, я еще раз попросил милиционеров о происшедшем никому не сообщать".

Почему он принял такое решение? Борис Николаевич объясняет это тем, что он легко предвидел реакцию людей, которые с большим трудом терпят моральные провокации против него, но спокойно воспринять весть о попытке физической расправы они уже не смогут. В знак протеста мог остановиться Зеленоград, а там большинство оборонных, электронных и научных предприятий, остановился бы Свердловск, а там еще больше военных заводов, остановилось бы пол-Москвы…

"Возможно, я не прав. Возможно, мой принцип всегда и везде говорить правду и ничего не скрывать от людей не подвел бы меня и в этот раз. Именно это больше всего и поразило моих избирателей: я что-то скрываю, что-то недоговариваю…