Когда Бриджит проглотила последний кусок, Сакра кивнул и произнес:

— Ну вот, теперь мы можем поговорить.

Бриджит ошарашенно глянула на него:

— Так ты говоришь по-английски? — И тут же зажала рот рукой. Звуки, которые вылетели из ее горла, не имели никакого отношения к английскому. Хлеб, который она только что съела, плетеный хлеб… Вэлин ведь говорил ей, что магию нужно плести… Неужели хлеб был заколдован? Желудок Бриджит снова болезненно сжался, на этот раз — протестуя против только что съеденной пищи.

Сакра покачал головой — не то презрительно, не то разочарованно.

— Кто ты?

— Бриджит Ледерли, — натянуто ответила она. — А ты? — Бриджит решила не подавать виду, что знает его.

Казалось, этот вопрос застал Сакру врасплох. Но потом, пожав плечами, он ответил:

— Сакра дра Дхирен Фанидрэла. Кто твой хозяин? Что он задумал?

Бриджит с негодованием вскинула голову:

— У меня нет хозяина. Зачем ты похитил меня?

Сакра нахмурился:

— Хорошо, тот, кто привез тебя сюда — что он задумал?

«Оченьуж ты скор, дружок, — подумала Бриджит. — Сначала похищаешь меня, потом запугиваешь, потом запираешь на замок. С какой стати я должна отвечать на твои вопросы?»

Но вместо этого она сказала:

— Он собирался отвезти меня во дворец императрицы, чтобы вместе мы смогли разрушить чары Ананды, околдовавшей императора.

Только секунду спустя Бриджит поняла, что произнесла это вслух. Она схватилась за горло:

— Что ты со мной сделал?

Сакра улыбнулся одним уголком рта:

— Плохая же ты колдунья, если даже не почувствовала заклинания правды в этом хлебе.

Желудок Бриджит опять заволновался. Идиотка! Она должна была догадаться! Знала ведь, что это за человек, уж можно было понять, что нельзя брать то, что он предлагает.

— Как Вэлин Калами собирался это сделать?

Бриджит пыталась усилием воли сжать челюсти, но все равно ответила:

— Он не говорил мне. Он только сказал, что было предсказано, будто мое присутствие вернет трон вдовствующей императрице.

Бриджит не в силах была терпеть эту пытку, и когда Сакра приблизился, накинулась на него и влепила пощечину. Потом вскочила на ноги и бросилась к двери. Дверь была заперта. Внимание Бриджит было так поглощено хлебом, что она и не заметила, как Сакра повернул в замке ключ. Она в отчаянии заколотила по двери кулаками, потом прислонилась к ней спиной и встретилась взглядом со своим похитителем, который смотрел на нее с испугом и изумлением.

— Прекрати это! Убей меня — или что ты там собирался сделать. Я ничего не знаю! Я не успела ничего узнать.

— Кто твоя мать? — спросил Сакра.

— Ингрид Лофтфилд Ледерли, — ответила Бриджит, уже не сопротивляясь, и, оставив дверь в покое, направилась обратно к кровати.

— Святой предок, подумать только! — прошептал Сакра, и в его голосе звучало искреннее удивление. — Кто бы мог подумать, что дочь Аваназия будет так мало знать?

Бриджит насупилась.

— О чем это ты? — подозрительно спросила она и пристально посмотрела на него. — Какое вообще тебе дело до моей матери?

— Ты не знаешь? — Сакра вскочил на ноги. — Ты правда не знаешь?!

Бриджит прислонилась к столбику кровати.

— Знала бы — не спрашивала, — бросила она.

Однако вместе с закипающей злостью пришло и облегчение: теперь Бриджит, по крайней мере, удавалось контролировать формулировки своих ответов.

Но Сакра, казалось, не слушал ее, задумчиво глядя куда-то вдаль.

— Где сейчас твоя мать?

— Умерла.

Бриджит помолчала, а потом добавила, уже по своей воле:

— Она умерла при родах.

Может, если она будет посговорчивее, ей удастся получить ответы и на свои вопросы?

Ее слова вернули Сакру к действительности, и он неожиданно произнес:

— Прости.

Бриджит посмотрела на него, но ничего не сказала. Похоже, отвечать требовалось только на вопросы.

Сакра подошел поближе, но, видимо, вспомнил пощечину и отступил на безопасное расстояние. В его глазах мелькнула улыбка.

— Каким образом ты собиралась помогать Калами?

Рот Бриджит сам собой раскрылся, но она была к этому готова.

— Я собиралась научиться тому, чему он хотел меня научить. — Она скрестила руки на груди. — А что это были за существа, которые меня похитили?