Он откидывается на спинку и позволяет теплому чувству охватить его. Странная ночь. Сбился с пути. И зачем он сюда пришел? Посидеть? Спрятаться? Согреться среди людской суеты? Из любопытства?

Видимо, по всем этим причинам вместе, решает он наконец. А мысли тем временем бредут, перебирая события жизни, и грусть, всегда наступающая после восторгов страсти, постепенно тает, сменяясь благодарной нежностью.

Кто-то трогает его за плечо. Он быстро оборачивается.

– Это я, - говорит студент.
– Фильм сейчас начнется. Вы когда-нибудь читали маркиза де Сада?

– Да.

– И что вы о нем думаете?

– Декадентствующий дилетант.

– Ах вот как.

Студент снова откидывается назад и принимает задумчивую позу. Мужчина переводит взгляд на экран.

Через некоторое время свет в зале меркнет и гаснет. Вспыхивает экран. На нем возникают слова: "Поцелуй смерти". Потом вместо них появляются человеческие фигуры. Мужчина наклоняется вперед, хмурит брови. Он оборачивается и изучает пучок света, струящийся из будки киномеханика; в нем пляшут пылинки. Он видит часть проектора. Поворачивается обратно к экрану; теперь он дышит глубже,

Он следит за всеми поворотами сюжета, демонстрирующего различные проявления страсти; время течет медленно. Зал притих. Ему кажется, что он перенесся в волшебное царство. Люди вокруг приобрели какой-то сверхъестественный вид, их лица бледны и пусты в отраженном от экрана свете. Шее становится холодно сзади, и он чувствует, как шевелятся волосы у него на затылке. Но все же подавляет желание встать и уйти, потому что на экране происходит нечто пугающее. И ему представляется важным и необходимым досмотреть все это до конца.

Он вновь откидывается в кресле, по-прежнему глядя на мелькающие кадры действа, разворачивающегося перед ним.

В животе у него холодеет, когда он понимает, что именно должно произойти в конце, тем более когда видит нож, выражение на лице девушки, внезапные резкие движения, мучительные судороги, кровь.

Пока это продолжается, он кусает кулак и начинает потеть.

Все это как в жизни, совсем как в жизни...

– О Господи!
– восклицает он и обессиленно откидывается назад.

Потом к нему вновь возвращается ощущение приятного тепла.

Он продолжает смотреть, пока последний кадр не исчезает с экрана и в зале вновь не зажигается свет.

– Ну и как, вам это понравилось?
– спрашивает голос сзади.

Он не оборачивается.

– Удивительно, - произносит он наконец, - как это им удается вот так передвигать картинки по экрану,,.

Он слышит знакомое хихиканье, затем вопрос:

– Не хотите ли выпить со мной кофе? Или чего покрепче?

– Нет, спасибо. Мне надо идти.

Он встает и поспешно идет по проходу, назад, в объятый туманом город, где он каким-то образом заблудился.

– Эй, вы забыли свой пакет!

Но человек уже не слышит.

Он ушел.

Студент поднимает сверток, взвешивает на руке, размышляя.

Когда он в конце концов разворачивает "Таймс", в который это завернуто, у него перехватывает дыхание: не только потому, что там человеческое сердце, но и потому, что номер газеты датирован ноябрем 1888 года [Вероятный намек на знаменитого лондонского убийцу конца девятнадцатого века Джека-потрошителя].

– Господи!
– произносит он.
– Помоги ему найти дорогу домой!

Туман на улице начинает приподниматься, редеть, и ветер слабо шуршит, проносясь мимо. Длинная тень человека, охваченного чувством любви и ощущением чего-то чудесного, удивительного, движется, как лезвие ножа, сквозь город, сквозь ноябрь, сквозь ночь.