Желязны Роджер
ВСЕ УХОДЯТ
С. Сухинов, перевод
Огни померкли в зале. Жрецы и нимфы танцевали, когда начали падать бомбы. Просперо взглянул на Фердинанда.
– У тебя такой вид, сын мой, словно ты объят страхом. Будь весел, наше пиршество заканчивается. Наши актеры, словно привидения, растают в воздухе, в прозрачном воздухе...
Он поднял руку. Жрецы и нимфы разом исчезли с глухим хлопком.
– ...и, подобно бесплатному материалу, из которого сотканы эти видения, растают укутанные облаками башни, величественные дворцы и торжественные храмы, - продолжал Просперо, - и сам огромный шар, да, все должно раствориться, словно мираж, не оставив даже фундамента...
Зрители исчезли. Сцена исчезла, театр исчез. Город растворился с легким шорохом, а затем стал прозрачным и сам шар Земли. Все актеры испарились, за исключением духов Ариэля, Калибана и Просперо.
– О, Просей...
– вздохнул Ариэль.
– Мы на этот раз замечательно материализовались...
– Просперо!
– проревел Калибан.
– ...и наша маленькая жизнь завершилась сном.
Калибан схватил его за ногу, Ариэль вцепился в рукав.
– Вы сделали это снова, хозяин!
– Сэр, я огорчен...
– Остановите это безумие! Все тает! Вы применили ошибочное заклинание!
– Смиритесь с моей слабостью, дети мои. Мой старый мозг утомлен...
Калибан уселся на него верхом; Ариэль, кружась, стал размахивать перед глазами Просперо своими тонкими пальцами. Теперь они плыли в огромной, наполненной звездами пустоте. Ближайшим значительным небесным телом была Луна. В различных направлениях летели спутники; связи, метеорологические и разведывательные.
– Черт побери, верните все!
– завопил Ариэль.
– Но не тревожьте мою немощь...
– Это бесполезно, - проворчал Калибан.
– Он ушел в себя, и на этот раз дьявольски глубоко. Как объяснить ему, что мы ослабеваем и отказываемся снова блуждать в пустоте?
– Ну нет, - возразил Ариэль.
– Я только начал получать удовольствие от всего этого.
– Тьфу на тебя. Мы будем тревожить вашу немощь, Просей! Вспомните старика Станиславского и верните все обратно!
– Будьте любезны, дети мои, вернитесь в мои яйцеклетки и отдохните там...
– Он достигнет границ своего мира, там мы его и достанем.
– предложил Ариэль.
– Оборот или два я сделаю, пока не успокоится мой измученный мозг.
– Куда вы намереваетесь нынче прошвырнуться, хозяин?
– встревоженно спросил Калибан.
– Вы отказываетесь от всего, что было?
– Э-э... И что из того, дети мои?
– Вы опять идете этим ужасным путем к финалу.
– Ох, дорогой! Вещи приятнее выглядят издалека, можешь мне поверить.
– Из очень большого далека, я сказал бы сейчас. Что вы собираетесь сотворить на бис?
– Где моя Книга?
Калибан слегка пошевелил своим плавником:
– Она исчезла.
Просперо стад массировать глазные яблоки.
– Тогда я буду работать по памяти. Где это было?
– На пустынном острове.
– Да.
Просперо сделал рукой величественный жест, и невдалеке появились едва заметные очертания пальмовых деревьев. До них донесся легкий соленый запах и шум прибоя. Очертания острова становились все более отчетливыми, и сияющий песок распростерся под ногами. Затем послышался крик чаек. Звезды растаяли, небо поголубело, и по нему поплыли облака.
– Это уже лучше.
– Но это реальный пустынный остров!
– Не спорь со стариком. Ты же знаешь, как он упрям.
– Итак, дети мои, чем мы теперь займемся?
– Развлечениями, сэр.
– Ах да. Но для начала я материализую Фердинанда и Миранду.
Он повел остатки своей труппы вверх по каменистому склону. Все вместе они вошли в большой грот, посреди которого располагалась огромная сцена, освещенная пылающими факелами. Проеперо кивнул Фердинанду и Миранде и указал им рукой на сцену.
– Хозяин, здесь что-то не так.
– Тс-с-с, прикусить языки! Глядеть во все глаза! Тихо! Ариэль на время потерял дар речи. Он не сводил глаз со сцены. Большой глобус, солнечные пятна, облачные полосы, голубые, зеленые и серые океаны, леса и горы - все это медленно вращалось над игровой площадкой. Крошечные бомбы и ракеты падали с неба, поднимая клубы дыма над главными городами Северной Америки. Европы и Азии. Шар разваливался под ударами, каждый следующий столб дыма был выше предыдущего. Сквозь пыль, огонь и дым были видны разрушенные города, расплавленные камни, обугленные люди, толпы беженцев.