— Еще свежей

Цветок, росой небесной пулит!

Три вниз, три вверх, — бегом — шесть этажей!

Ох, голова кругом и сердце колет!

(Прижимает его руку к сердцу.)

Как бьется, — слышите? На целый дом!

Нет, так не слышно! Приложитесь ухом!

Нет, так, теснее… Ну?!

(Прижимает его голову к груди.)

ЛОЗЭН

(смеясь)

Гремит, как гром!

РОЗАНЭТТА

Шесть этажей единым духом!

— Забыла я спросить: как вас зовут?

ЛОЗЭН

Арман-Луи Бирон-Гонто Лозэн.

РОЗАНЭТТА

Как длинно!

За что ж, дружочек, осудил вас суд?

ЛОЗЭН

За это имя.

РОЗАНЭТТА

Их попутал шут!

(Соскакивает с подоконника.)

Давайте так: вы посидите тут,

А я пойду скажу, что главный — плут —

Судья у них…

ЛОЗЭН

А я?

РОЗАНЭТТА

А вы — невинны!

ЛОЗЭН

Напрасный труд, дитя.

РОЗАНЭТТА

Нет, я должна!

Я сей же час пойду!.. Иначе сердце

Грудь разорвет!

ЛОЗЭН

(любуясь)

Ну чем ты не княжна?

РОЗАНЭТТА

(смущенно)

Вы сами — князь?

ЛОЗЭН

Покамест — граф и герцог.

РОЗАНЭТТА

Как, оба сразу?

ЛОЗЭН

Да.

РОЗАНЭТТА

А мне никто

И не сказал…

ЛОЗЭН

(с улыбкой кладя себе руку на сердце)

Ну как, спокойно слева?

— Не слишком!

РОЗАНЭТТА

(наморщив лобик)

Значит, граф Бирон-Гонто,

Герцог Лозэн — так? — может быть, за то…

За то, что вас любила королева?

А как вас не любить? — И «гражданин»

К вам не идет. — Точь-в-точь как на картинке

В «Часах Амура» — королевский сын,

И станом, и лицом…

Опять росинка?

— Ох, целый дождь!

Я вам хочу помочь!

Все горло прокричу! Меня с трибуны

Силком не стащат!

ЛОЗЭН

Где тут день, где ночь?

Республиканский вождь Лозэн — и дочь

Тюремщика… О, колесо Фортуны!

(Берет Розанэтту на колени, нежно.)

Дитя, оставь!

Дитя, не плачь!

Не знаем мы,

Где сон, где явь.

Чума Ума

Свела умы

С последнего ума.

Где здесь Восход?

И где — Закат?

Смерч мчит, — миры крутя!

Не только головы, дитя,

Дитя, — миры летят!

Кто подсудимый? Кто судья?

Кто здесь казнимый? Кто палач?

Где жизнь? Где смерть?

Где кровь? Где грязь?

Где вор? Где князь?

Где ты? Где я?

— Ах, легче дыму жизнь сия!

И потому, Любовь моя,

Не плачь, не плачь, не плачь!

Но две незыблемости есть

Здесь, на земле измен…

Пускай умрет Бирон-Лозэн, —

Все ж розы будут цвесть!

И так же будет в битву несть

Героя — Род и Кровь…

Запомни, Розанэтта, здесь

Две вечности: Цветок и Честь,

Две: Доблесть и Любовь!

(Берет — жестом знатока и жонглера — устрицу.)